"А я знаю. Искупитель мой жив, и Он в последний день восставит из праха распадающуюся кожу мою сию, и я во плоти моей узрю Бога. Я узрю Его сам; мои глаза, не глаза другого, увидят Его" (Иов 19, 25-27).
"Оживут мертвецы Твои, восстанут мертвые тела! Воспрянйте и торжествуйте, поверженные.. в прахе: ибо роса Твоя - роса растений, и земля извергнет мертвецов" (Ис. 26, 19).
"И сказал Он мне: сын человеческий! кости сии - весь дом Израилев. Вот, они говорят: "иссохли кости наши, и погибла надежда наша, мы оторваны от корня". Посему изреки пророчество и скажи им: так говорит Господь Бог: вот, Я открою гробы ваши и выведу вас, народ Мой, из гробов ваших, и введу вас в землю Израилеву" (Иез. 37, 11-12).
"От власти ада Я искуплю их, от смерти избавлю их. Смерть! где твое жало? ад! где твоя победа? Раскаяния в том не будет у Меня" (Ос. 13, 14).
"Так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную" (Ин. 3, 16).
"Как Отец воскрешает мертвых и оживляет, так и Сын оживляет, кого хочет" (Ин. 5, 21).
"Истинно, истинно говорю вам: наступает время, и настало уже, когда мертвые услышат глас Сына Божия и, услышав, оживут (Ин. 5, 25).
"Воля же пославшего Меня Отца есть та, чтобы из того, что Он Мне дал, ничего не погубить, но все то воскресить в последний день. Воля Пославшего Меня есть та, чтобы всякий, видящий Сына и верующий в Него, имел жизнь вечную; и Я воскрешу его в последний день" (Ин. 6, 39-40).
"Истинно, истинно говорю вам: если пшеничное зерно, пав в землю, не умрет, то останется одно; а если умрет, то принесет много плода" (Ин. 12, 24).
"А о мертвых, что они воскреснут, разве не читали вы в книге Моисея, как Бог при купине сказал ему: Я Бог Авраама, и Бог Исаака, и Бог Иакова? Бог не есть Бог мертвых, но Бог живых" (Мк. 12, 26-27).
"Бог воскресил Господа, воскресит и нас силою Своею" (1 Кор. 6, 14).
"Если мы веруем, что Иисус умер и воскрес, то и умерших в Иисусе Бог приведет с Ним" (1 Сол. 4, 14). "Христос воскрес из мертвых, первенец из умерших. Ибо, как смерть через человека, так через человека и воскресение мертвых. Как в Адаме все умирают, так во Христе все оживут, каждый в своем порядке: первенец Христос, потом Христовы, в пришествие Его" (1 Кор. 15, 20-23).
Препрославленный и высший всякого Начала, и Власти, и Силы как умалился и умер ради нас, так и воскрес и прославился ради нас, чтобы сбывшееся в Его лице воспроизводить потом в нас и тем спасать нас (60, 256).
Смерть, попранная теперь и посрамленная Воскресением Христовым, тогда - после Всеобщего Воскресения - будет совсем упразднена. Преподобный Симеон Новый Богослов (60, 56).
Теперь, когда Христос воскрес, чем стала земля? Она стала рассадником для Неба: кратковременная и оканчивающаяся разрушением жизнь человека в теле есть начинающаяся жизнь птенца в яйце, которому, когда разобьется скорлупа, открывается высший и обширнейший круг жизни. Надо только, чтобы зародыш птенца был объят, проникнут и пробужден теплотой крови матери, то есть надо, чтобы зародыш Небесной Жизни в человеке был объят, проникнут и пробужден животворящей силой Крови Христовой. Филарет, митрополит Московский (114, 358).
Воскресение людей есть вторичное сотворение их, и Ты, Спаситель мира, в Воскресении людей являешься их Творцом и Богом. Епископ Игнатий (Брянчанинов) (112, 457).
"Вострубит, и мертвые
воскреснут нетленными, а мы
изменимся" (1 Кор. 15, 52). Какой бы мы
ни видели гроб - родных ли, знакомых
ли или даже чужих, мы бываем
тронуты, глядя на него, тронуты до
сожаления и слез. Чего при этом ни
вспомним: любовь ли сродников,
дружбу ли знакомых,- сердце наше,
лишившись этой радости, не может не
терзаться. Подумаем ли об общей
человеческой судьбе, о том, что
человек подвергается необратимому
тлению, эта мысль наполнит нас
мраком и унынием. Приложим ли это
еще и к самим себе, и еще более
возмущается душа наша печалью и
страхом.
Но по самой же истине гроб -
источник нетления и бессмертия,
заря, предвозвещающая солнце, ясный
проповедник Воскресения.
...Потому эта жизнь, смертная и
тленная, по сравнению с жизнью
нетленной и бессмертной, есть
словно ничто, а мы, сподобившись
Жизни Вечной, сочтем, что только с
того времени и начали жить. В эту
жизнь мы приходим из утробы матери.
Гроб наш, чудодействием благодати,
сделался для нас материнской
утробой. Он рождает нас, ибо мы из
него исходим как из утробы матери,
как из небытия в бытие, из жизни
тленной и ничтожной в жизнь
нетленную и истинную.
...Переселяясь в гроб, ты оставляешь
этот свет, но тебе открывается
новый свет в превосходнейшей
красоте, где нет ни печали, ни
болезни, ни воздыхания. Ты
сбрасываешь с себя тело, но какое?
изнуренное старостью, истерзанное
болезнями, обезображенное смертью,
но облечешься в него снова - уже
украшенное и излучающее свет, ярче
солнечного. Платон, митрополит
Московский (105, 163-165).
Если тело способно к ощущениям духовным, если оно может вместе с душой участвовать в утешении благодатном... то как же ему не воскреснуть для Жизни Вечной, по учению Писания? (108, 305).
Человек, облеченный в тело, способен был жить в раю, в котором ныне способны пребывать одни святые и одними душами своими, в который взойдут и тела святых по Воскресении. Тогда эти тела оставят в гробах плотскую тяжесть свою, усвоившуюся им после падения; тогда они сделаются духовными... явят в себе те свойства, которые им были даны при сотворении... Тогда люди снова вступят в разряд святых духов и в открытое общение с ними. Образец тела... тело и дух... видим в теле Господа нашего Иисуса Христа по Его Воскресении. Епископ Игнатий (Брянчанинов) (110, 8).
"Если же о Христе проповедуется, что Он воскрес из мертвых, то как некоторые из вас говорят, что нет воскресения мертвых? Если нет воскресения мертвых, то и Христос не воскрес; а если Христос не воскрес, то и проповедь наша тщетна, тщетна и вера ваша... И если мы в этой только жизни надеемся на Христа, то мы несчастнее всех человеков" (1 Кор. 15, 12-14, 19).
Если нет Воскресения, то ради чего стараются и мудрствуют люди, пренебрегающие удовольствиями чрева, любящие воздержание, позволяющие себе только кратковременный сон, вступающие в борьбу с холодом и зноем? Скажем им словами Павла: "Станем есть и пить, ибо завтра умрем!" (1 Кор. 15, 32). Если нет Воскресения, то смерть есть предел жизни, и тогда оставь обвинения и порицания. Предоставь полную свободу человекоубийце: пусть прелюбодей разрушает брак; пусть любостяжатель роскошествует за счет своих противников; никто пусть не останавливает ругающегося; пусть клятвопреступник постоянно клянется, ибо смерть ожидает и того, кто соблюдает клятвы; пусть иной лжет сколько желает, потому что нет никакого плода от истины; пусть никто не помогает бедным, ибо милосердие останется без награды. Такие рассуждения производят в душе беспорядок хуже потопа, они изгоняют всякую целомудренную мысль и поощряют всякий безумный и разбойничий замысел. Ибо если нет Воскресения, нет и Суда; если же отвергается Суд, вместе с ним отвергается страх Божий. А где не уцеломудривает страх, там ликует диавол. Святитель Григорий Нисский (24, 80).
Если бы не было Воскресения, то как бы могла сохраниться правда Божия, когда столько злых людей благоденствуют и столько добрых страдают и в страдании оканчивают жизнь? Где все эти люди получат по своему достоинству, если нет Воскресения? Святитель Иоанн Златоуст (42, 299).
"Скажет кто-нибудь: как воскреснут мертвые? и в каком теле придут? Безрассудный! то, что ты сеешь, не оживет, если не умрет. И когда ты сеешь, то сеешь не тело будущее, а голое зерно, какое случится, пшеничное или другое какое; но Бог дает ему тело, как хочет, и каждому семени свое тело... Так и при воскресении мертвых" (1 Кор. 15, 35-33, 42).
Если семена прежде не умрут, не сгниют и не истлеют,- не произрастят колоса. И как ты, когда замечаешь, что семя подвергается порче и тлению, не только не сомневаешься, но тем самым еще тверже убеждаешься в его воскресении (ибо если бы семя осталось целым без повреждения и разрушения, то и не воскресло бы), так рассуждай и о своем теле. Святитель Иоанн Златоуст (113, 653).
Посеченное дерево вновь процветает: неужели же посеченный человек не процветет? Посеянное и сжатое остается на гумне, а человек, пожатый на ниве мира сего, не останется на гумне? Ветви виноградной лозы и других деревьев, совершенно отсеченные и пересаженные, оживают и приносят плоды, а человек, для которого все это создано, упав в землю, не восстанет? Неужели Бог, сотворивший нас из небытия, не может снова воздвигнуть нас, когда мы уже имели бытие и сокрушились? Ты не веришь написанному о Воскресении, как язычник? Рассмотри же это в самой природе и рассуди о том, что видишь сегодня: пшеница или другой род семян при случае сеется, зерно, упав в землю, умирает, сгнивает и делается уже негодным в пищу, но сгнившее - восстает зеленеющим, упавшее малым - восстанет прекрасным. Пшеница же сотворена для нас, для нашего употребления, а не для самих себя произошли и пшеница, и другие семена. Неужели же сотворенное для нас оживает после смерти, а мы, для которых все это сотворено, умерев, не восстанем? Святитель Кирилл Иерусалимский (113, 654).
Обрати взоры на образы
божественного могущества в мире:
день умирает и, уступая место ночи,
погребается во тьме - красота
вселенной скрывается под
похоронными завесами. Все делается
бесцветным, безмолвным, смутным,
везде прекращаются работы. Природа
облекается в траур и оплакивает
потерю света. Но вдруг свет вновь
оживает для вселенной со всем своим
великолепием, в сопровождении
брачного веселия солнце, которое
всегда одинаково, всегда полно,
которое закаляет смерть свою, то
есть ночь, раздирает свои покровы,
то есть тьму, и переживает само
себя, пока опять не наступит ночь с
плачевным своим облачением. Тогда
начинают блестеть лучи звезд,
потухающих при утреннем сумраке.
Планеты, днем на время изгнанные,
торжественно возвращаются, луна
возобновляет круг свой, ослабевший
от ежемесячного обращения.
Зима, лето, весна и осень
преемственно следуют друг за
другом со своими обычными
воздействиями и порождениями.
Деревья возрождаются во всей своей
красоте, которой были лишены, цветы
появляются с прежним разнообразием
красоты; поля снова одеваются
зеленью, семена, истлевшие в недрах
земли, прорастают, и прорастают не
иначе как истлев. Какая дивная
премудрость! Она лишает нас наших
благ, чтобы нам их снова возвратить;
отнимает их, чтобы опять одарить
ими; истребляет, чтобы сохранить;
портит, чтобы обновить; поглощает,
чтобы умножить стократно.
Действительно, когда она нам
возвращает их, после истребления,
щедрой рукой и в большом изобилии,
то можно по справедливости сказать,
что с ее стороны истребление есть
приобретение, ущерб есть избыток,
потеря есть прибыль,- одним словом,
всякая тварь переходит от смерти к
жизни. Все, что перед твоими глазами
было, существует; все, что ты
потерял, возвращается с избытком;
все исчезнувшее приходит в прежнее
состояние; все, перестав
существовать, восприемлет бытие;
все оканчивается с тем, чтобы
возникнуть. Ничто не погибает, как
только для того, чтобы быть
сбереженным. Что же означает это
беспрерывное круговращение
природы? Это - свидетельство
Воскресения мертвых. Бог начертал
его прежде в Своих деяниях, чем в
Священном Писании, возвестил
прежде Своим могуществом, нежели
преподал словесно. Он открыл перед
тобою книгу природы, чтобы привести
тебя к пророчеству, чтобы ученик
природы мог легче поверить
пророчеству, чтобы, убедившись
глазами, немедленно принял он то,
что услышит ушами, и чтобы не
сомневался, что Бог должен
воскресить живых, видя, как Бог
возрождает все существующее. Тертуллиан
(113, 654).
Весна есть образ и знамение Воскресения мертвых. Что происходит во время весны, то будет и в Воскресение мертвых, как видим в Святом Писании и веруем. Во время весны вся земля обновляется, так во время Воскресения все обновится, по неложному обещанию Божию: "се, творю все новое", глаголет Господь (Апок. 21, 5). "Я творю новое небо и новую землю" (Ис. 65, 17), "ожидаем нового неба и новой земли, на которых обитает правда" (2 Пет. 3, 13). Во время весны все творение, как видим, оживает; так в Воскресение мертвых все человеческое естество оживет. Во время весны всякая трава и злаки исходят из недр земли и являются в своем виде; так в последний день умершие люди выйдут из гробов, и явится каждый в своем образе. Святитель Тихон Задонский (104, 359).
Слыша о Воскресении мертвых, не усомнись в нем... потому что все возможно Богу. Преподобный Ефрем Сирин (27, 122).
Тебе непонятно, как твое бедное тело, иногда заживо тлеющее, сделается нетленным. Подумай же, как многое Бог сотворил из ничего, и в творении ты найдешь залог Воскресения. Творение мира еще труднее представить, чем Воскресение мертвых. Здесь будет, по крайней мере, готовое вещество, а там и того не было (113, 651).
Наше естество стало смертным вопреки природе, и Воскресением нам возвращается то, что свойственно нашей природе. Потому-то оно и есть Воскресение, восстановление, что поврежденное грехом и падшее создание восстанавливает оправданием. Святитель Иоанн Златоуст (42, 847).
Если Бог и из несуществующего силен привести в бытие все, что Ему угодно, то тем более может обновить уже существовавшие и обратившиеся в землю тела. Преподобный Исидор Пелусиот (50, 167).
Если Бог сотворил Адама из ничего, то гораздо проще Ему воскресить его в таком виде, в каком он уже существовал, потому что семя уже было брошено в землю... Если земля произвела то, для чего она не имела в себе семени, и если, не осемененная, она родила в своей девственности, то разве несбыточное дело для нее произрастить те семена, которые она имеет, и родить, будучи осемененной? Святитель Иаков Низибийскии (113, 652).
За сто ли, за двести лет - где были мы все, которые теперь говорим и слушаем? Знаем ли мы первоначальный состав наших тел? Не знаешь ли ты, что мы рождаемся из слабых, бесформенных и единообразных веществ? И из этого единообразного и слабого вещества образуется живой человек, когда оно примет плоть, образуются крепкие нервы, и ясные глаза, и ноздри для обоняния, уши для слышания, язык для слова, бьющееся сердце, образуются руки для работы, и ноги для бегания, и все прочие члены. И слабое это делается строителем кораблей и домов, и зодчим, и художником во всяком искусстве, и воином, и законодателем, и царем. Бог, Который из бесформенных веществ сотворил нас, неужели не сможет воскресить умерших? Тот, Кто из слабейшего вещества образует тело, неужели не сможет воскресить умершее тело? Тот, Который сотворил не существовавшее прежде, неужели не воскресит уже существовавшее и умершее?.. Если сравнить трудность дела: что тяжелее - изваять статую или, упавшую, привести в прежний вид? Бог, Который сотворил нас из ничего, неужели не сможет воскресить существующих, когда умрем? Святитель Кирилл Иерусалимский (114, 652).
Для Бога нет ничего трудного, и мы должны верить Его обетованию, хотя человеческой немощи и человеческому рассудку кажется это как бы невозможным. Как Бог, взяв прах и землю, сотворил словно какое-то иное естество, именно: естество телесное, не подобное земле, и сотворил многие роды естеств: волосы, кожу, кости и жилы; и каким образом игла, брошенная в огонь изменяет цвет и превращается в огонь, между тем как естество железа не уничтожается, но остается тем же; так и в Воскресение все члены будут воскрешены, и, по написанному, "волос с головы вашей не пропадет" (Лк. 21, 18), и все сделается световидным, все погрузится и преложится в свет и в огонь, но не расплавится и не сделается огнем, так чтобы не стало уже прежнего естества, как утверждают некоторые (ибо Петр останется Петром, и Павел - Павлом, и Филипп - Филиппом); каждый, исполнившись Духа, пребудет в собственном своем естестве и существе. Преподобный Макарий Египетский (113, 654).
Нет ничего несообразного с
разумом в вере, что (в великий день
Воскресения) воскресшие тела снова
отделятся от общего, чтобы стать
сами собой, и особенно (если кто
тщательно исследует естество наше)
потому, что мы состоим не только из
текущего и изменяющегося. Да и
совершенно было бы непонятно, если
бы по природе не было в нас ничего
постоянного. Напротив, по
точнейшему исследованию, нечто в
нас постоянно, а другое подлежит
изменению. Тело, по мере роста,
изменяется подобно одеждам, новым
для каждого возраста. Но при всякой
перемене непреложным в самом себе
остается отличительный образ,
никогда не утрачивающий положенных
на нем знаков, но при всех переменах
в теле проявляющий в себе
собственные признаки. (Исключить же
из этого закона нужно изменение,
производимое страстью,
простирающееся на отличительный
образ, потому что подобно какой-то
чуждой личине закрывает этот образ
болезненное безобразие, после
снятия которого разумом, как у
Неемана Сириянина или у
описываемых в Евангелии
прокаженных, скрытый под страстью
образ снова, по причине
выздоровления, является с
собственными своими признаками.) В
том же, что богоподобно в душе, нет
изменяемого, текущего и
прелагаемого, но ему естественно
то, что в нашем составе постоянно и
всегда одинаково. ...Отличительный
образ, подобно оттиску печати,
остается в душе, она необходимо
знает изобразившее печатью эти
черты и во время обновления опять
приемлет на себя это, как
сообразное с чертами
отличительного вида; сообразно же,
конечно, все то, что первоначально
было отпечатлено в отличительном
виде. А потому нет ничего
несогласного с разумом в том, что
частное из общего снова
возвратится в свое место... Ртуть,
пролитая из сосуда на каком-либо
покатом и запыленном месте,
разделившись на мелкие шарики,
рассыпается по земле, ни с чем не
смешиваясь; если же кто соберет ее
опять в одно место, то она сама
собой сливается с однородным,
ничего постороннего в себя не
включая. Нечто подобное надлежит
представлять себе и о человеческом
составе. Если только последует
Божие повеление соответственным
частям самим собою присоединиться
к тем, которые им свои, то для
Обновляющего естество не будет в
этом никакого затруднения. И в
произрастающем из земли видим, что -
возьмем ли зерно пшеницы, или семя
смоквы, или другое какое из хлебных
или овощных семян,- природе нет
никакого труда превратить их в
солому и колос. Ибо без принуждения,
сама собою, соответственная пища
переходит из общего в особое
свойство каждого из семян. Если из
общей всем растениям почвы каждое
из них извлекает то, что нужно для
его роста, есть ли что-нибудь
необычайное в учении о Воскресении,
по которому каждый из воскрешаемых,
подобно тому, как это бывает с
семенами, привлекает свойственное
ему?
...Проповедь о Воскресении не
содержит в себе ничего такого, что
не было бы известно из опыта, хотя
мы умолчали о том, что всего
известнее: я говорю о нашем
рождении. Ибо кто не знает этого
чудного воздействия природы? Что
принимает в себя утроба матери и
что создает из этого? Не видишь ли,
что всеваемое в утробу, как начало
телесного естества, некоторым
образом просто и состоит из
подобных частей. Какое же слово
изобразит разнообразие того, во что
оно превратится? Кто, не знающий
этой общей природы, счел бы такое
превращение возможным: что это
малое и само по себе незначительное
служит началом столь великого дела?
Называю же его великим, не только
взирая на формирование тела, но и на
то, что более достойно удивления, то
есть на самую душу и всю жизнь души (17,
188).
Есть такие, которые по бессилию человеческого рассудка, судя о Божественной силе по нашим мерам, утверждают, что непостижимое для нас - невозможно для Бога. Они указывают на уничтожение древних мертвецов, на останки обращенных в пепел огнем. А сверх того придумывают еще и такие примеры: рыбу, которая поглотила плоть потерпевшего кораблекрушение, а потом сама сделалась пищей людей и посредством пищеварения перешла в организм съевшего ее. И многое подобное этому и само по себе маловажное и недостойное великой Божией силы и власти описывают в опровержение учения, как будто невозможно Богу теми же путями через разложение восстановить то, что принадлежит человеку. Но мы в кратких словах положим конец красноречивой изворотливости суетных умов и признаем, что разложение тела совершается на то, из чего оно состояло. И не только земля по слову Божию разлагается в землю, но и воздух, и влага переходят в сродное всему, что есть в нас, даже если бы тело человеческое было пожрано плотоядными птицами или свирепыми зверями и смешалось с их плотью, хотя бы прошло под зубами рыб, хотя бы огнем было превращено в пар и пепел. Куда бы кто в предположении своем ни перенес человека, без сомнения, он все еще в мире. А что мир содержится в руке Божией, этому учит боговдохновенное Слово. Поэтому если ты не знаешь и того, что у тебя в горсти, то неужели думаешь, что Божие неведение немощнее твоей силы и не в состоянии с точностью отыскать то, что содержится в Божией длани? (17, 185)
Поскольку всякое пророчество Господа оказывается истинным, как свидетельствуют события, а о Воскресении мертвых мы не только научены Словом, но и от самих воскресших получили доказательство обетования, то какой остается повод для неверия? Святитель Григорий Нисский (17, 185).
Кто же не верует в Воскресение? Люди, идущие оскверненными путями и проводящие нечистую жизнь, как говорит пророк (Пс. 9, 26) (42, 299).
Какое же будут иметь оправдание не верующие Воскресению, если оно постоянно происходит в семенах растений и при нашем рождении? Ведь прежде нужно истлеть семени, и потом происходит рождение. Впрочем... где действует Бог, там нет нужды в умствованиях (42, 446).
Не верить в Воскресение свойственно тому, кто не имеет совершенного понятия о непобедимой и вполне достаточной для всего силе Божией. Святитель Иоанн Златоуст (44, 419).
Святая вера дополняет недостаток и оскудение ума, и чего слепой разум сам не постигает, в том она просвещает его, и тогда просвещенный верою ум видит это так, как бы оно уже в самом деле было. На это указывают и подобия, взятые из природы, о которых Христос говорит:' "если пшеничное зерно, пав в землю, не умрет, то останется одно: а если умрет, то .принесет много плода" (Ин. 12, 24). И святой Павел пишет: "Безрассудный! то, что ты сеешь, не оживет, если не умрет" (1 Кор. 15, 36). Но святая вера, утверждаемая словом Христа, Сына Божия, Который есть Вечная Истина, устраняет всякое сомнение. Воскреснут мертвые, и воскреснут с теми телами, которые лежат в гробах; восстанут те тела, которые пали, пробудятся те, которые спят "в прахе земли" (Дан. 12, 2); восстанут те, которые посеяны (I Кор. 15, 37); восстанут те же тела, с которыми или добро, или зло делали, "чтобы каждому получить соответственно тому, что он делал, живя в теле, доброе или худое" (2 Кор. 5, 10). Восстал Христос из мертвых, и восстал тем телом, которым пострадал и умер, "первенец из умерших" (1 Кор. 15, 20; Кол. 1, 18) - восстанут и мертвые с теми телами, в которых умерли. Святитель Тихон Задонский (104, 355-356).
"И многие тела усопших святых
воскресли" (Мф. 27, 52). Мы уже имеем
надежду воскресения нашего, взирая
на славу Главы нашего Господа
Иисуса Христа. Но чтобы кто-нибудь и
немного не усомнился даже в мыслях
своих и не подумал, что Христос
потому воскрес, что был вместе Бог и
человек (как Бог Он победил смерть,
которую принял как человек), а мы
как обыкновенные люди не можем
освободиться от осуждения смер ти;
для этого во время Своего
Вознесения Он воскресил тела
многих святых, чтобы в Своем
Воскресении показать образ, а
воскресением других, поденных нам
людей утвердить надежду нашего
Воскресения. Если человек и не
надеялся воспринять то, что явил в
Себе Богочеловек, то теперь должен
утвердиться, что и с ним несомненно
произойдет то, что совершилось в
других, которые, без сомнения, были
такими же людьми.
Есть, впрочем, и теперь такие
маловеры, которые, видя, как дух
покидает плоть, как плоть предается
тлению, как тлением превращается в
прах, как прах до того измельчается
и до того распадается на свои
начала, что становится неприметным
для глаза,- сомневаются в
возможности Воскресения; и когда
видят голые и сухие кости, не верят,
чтобы они опять облеклись плотью и
ожили. Но если не хотят верить
Воскресению из повиновения Слову
Божию, должны поверить
собственному разуму. Ибо что являет
нам мир ежедневно, как не образ
нашего Воскресения? Каждый день мы
видим, что этот временный свет как
бы умирает, когда наступает ночь, и
как бы воскресает опять, когда
рассеивается ночной мрак. Видим
также, как в известное время года
деревья сбрасывают с себя свой
зеленый покров, остаются голыми и
бесплодными; и вот, при наступлении
весны, как бы при наступлении дня
Воскресения, на голых ветвях
развертываются листы, вырастают
цветы и плоды, и ожившее дерево
является во всей своей красоте.
Непрестанно видим, как из малых
древесных семян, вверенных земле,
вырастают большие деревья,
украшенные листьями и плодами.
Рассмотри же малое семя, которое
падает в землю и из которого
вырастает потом дерево, и объясни,
если можешь, где в таком малом
семени скрывалось выросшее из него
огромное дерево, где корень, где
древесина, где кора, где зелень
листьев, где красота и вкус плодов?
И однако, по чудному устроению
Творца, в мягкости семени
скрывалась жесткость коры, и в
нежности его - крепость древесины, в
сухости - обилие плодов. Что же
удивительного, если Тот, Кто из
малейших семян произращает
величайшие деревья, когда захочет,
может мельчайший прах превратить в
человека? Будучи созданы разумными,
мы должны были бы через
рассмотрение творения утвердиться
в собственном Воскресении и
бессмертии; но поскольку разум наш
отупел и помрачился, то является в
помощь благодать Искупителя.
Приходит к нам Сам Творец, приемлет
смерть, являет Воскресение, чтобы
мы, которые не могли убедиться
разумом в истине Воскресения,
убедились Его примером. Но для
вразумления нашего невежества, для
укрепления нашей немощи Господь
наш благоволил явить нам пример не
только Своего Воскресения, но и
многих. Ибо один Он умер на Кресте,
но не один воскрес, а "многие тела
усопших святых воскресли".
Теперь устранены все поводы для
неверия. Чтобы кто-нибудь не сказал:
"Человек не может ожидать для
себя того, что явил во Плоти Своей
Бог", вот с Богочеловеком
воскресают те, о которых мы не можем
сомневаться, что они были подобными
нам людьми. Итак, если мы члены
нашего Искупителя, то можем ожидать
того же, что совершилось с Ним,
Главой, и должны, по крайней мере,
ожидать того же, что совершилось в
других членах Христовых, бывших
прежде нас. Святитель Григорий
Двоеслов (116, 634-635).
Премудрый избрал и воскресил трех
мертвецов трех различных возрастов
- отроковицу, юношу и мужа - в
прообразование родов древних,
средних и последних. Он хотел
уверить в Едином Воскресении всего
рода от Адама и до конца, и
воскресением близких мертвецов
подал великую надежду и отдаленным.
Древних мертвецов представил Он в
Лазаре (Ин. 11, 41-46), средних - в юноше
(Лк. 7, 11-17), последних - в отроковице
(Лк. 8, 49-56) и всем проповедовал
Единое Воскресение. Не кого-либо из
минувших времен и поколений вызвал
Он к жизни перед неверным народом
быть свидетелем воскресения, но
Лазаря из Вифании, и место
жительства которого, и дом были
известны, у которого и сестры были
живы, и родственники находились
близко. В дни горького рыдания и
сильного сетования друзей об
умершем, когда противоборствующая
истине синагога рассуждала еще о
смерти его, когда в сонмах иудеев
раздавался еще вопль плачущих о
нем, когда все передавали друг
другу весть о смерти Лазаря, когда
скорбь о нем еще не уменьшилась и
слух о смерти его еще не умолк,
когда сходились все утешать сестер
о брате, когда известие о его смерти
сделалось несомненным и погребение
стало известно многим, когда в доме
умершего совершался еще плач и
оплакивали его знакомые, тогда
приходит воскрешающий Господь
явить Свое могущество, и не только
Лазаря, но и всех утвердить в
уповании. В одном мертвеце Он дал
всему миру прообразование
Воскресения и в области мертвых
водрузил знамение Жизни. Сперва
попустил тлению коснуться умершего
и потом пришел воздвигнуть его,
чтобы запах тления его уверил в его
смерти, а возвращение к жизни - в
Общем Воскресении.
Умерший три дня оставался
невредимым в стране смерти и на
четвертый день погрузился в море
тления. Смерть вела его три поприща
и, когда он прошел их, на четвертом
поприще, как последнем, заключила
его в бездну истлевающих. Иисус
медлил, пока Лазарь не дошел до
конца преисподней, чтобы извлечь
его из самой глубины бездны и
победить тление смерти. Смерть
взяла и предала разрушению
погребенного: червям и тлению была
предана плоть его. Погрузился он в
ров умерших, погряз в шеоле
погребенных, отнесен и брошен в
океан истлевающих. Ветер смерти
низринул его в бездну разрушения,
чтобы и истлевающих в шеоле
возвеселило явленное им
Воскресение. Иисус попустил ему
пасть в глубину смерти и в ней
погрязнуть, чтобы туда нисшел
воскрешающий глас Его, наступил на
главу ада. Смерть похитила Лазаря
из обители живых, ввела его в свою
твердыню, заключила крепкие врата
свои и надеялась, что они не будут
отворены. Но Иисус медлил и
позволил тлению овладеть плотью,
чтобы запах тления от мертвеца ясно
свидетельствовал о его
воскресении. Всеведущий извещал
учеников Своих: "Лазарь, друг наш,
уснул" (Ин. 11, 11). Тем, что сказал
прежде нежели пришел туда, показал
Он свое могущество, а тем, что
медлил, пока не начал смердеть
умерший, увеличил чудо воскресения.
Отроковицу в доме возвратил к жизни
и отдал отцу ее; юношу воскресил,
когда его несли ко гробу; а Лазаря
оставили в темнице гроба, пока тот
не стал предаваться тлению, чтобы в
жилище крепкого проник глас Его и
воскресил умершего. В доме, на пути
и из гроба возвращал Он умерших к
жизни, чтобы на всей дороге смерти
поставить ей преграды, по всей
стезе умерших рассеять надежду
жизни, и в начале, и в середине, и в
конце ее явить воскресение. Для
того медлил, когда умер Лазарь, друг
Его, чтобы, когда до конца пройдет
он путь смерти, оттуда воззвать ею к
жизни. Жизнеподатель шествовал по
следам смерти путем ее владычества
и весь путь ее от начала до конца
оросил воскресением. "Лазарь
умер; и радуюсь за вас, что Меня не
было там" (Ин. 11, 14-15).
...Жизнеподатель пришел с учениками
Своими в селение умершего и спросил
предавших его погребению: "где вы
положили его?" (Ин. 11, 34). Конечно,
этот вопрос дает повод дерзким
совопросникам к изощрениям; но
яснее солнца, что Он не имел нужды
спрашивать. А тем, что сказал:
"где вы положили его?", хотел
подтвердить, что Лазарь
действительно был погребен.
Спросил не о том, где гроб, но где
они положили мертвеца. Знал
упорство иудеев, с каким отрицали
Его славные дела, и связал их Своим
вопросом: где положили умершего? Не
о том спросил, где положен или
погребен Лазарь, но: "где вы
положили его?" Покажите Мне это
вы сами, неверующие.
Сын не меньше Отца потому, что
спросил о гробе. Слезами Своими над
Лазарем Он уверял в Своем
человечестве. Он плакал и проливал
пот; но пот и слезы свойственны Его
человеческому естеству и не
унижают Его перед Отцом, потому что
и Он - воскреситель мертвых, как и
Отец. Он плакал, чтобы утвердить в
Своем человечестве воззвал к жизни
мертвеца, чтобы показать Свое
всемогущество. Спрашивал, чтобы
связать неверующих; молился, чтобы
проявить Свое согласие с Отцом. И
вся молитва на гробе не унижает Его
перед Отцом. Из того самого, что
сказал Он в молитве, мы можем
понять, что Он не имел нужды в
молитве, "но сказал сие для
народа, здесь стоящего, чтобы
поверили, что Ты послал Меня" (Ин.
11, 42). Так врачевал Он дух
предстоящего народа, потому что.
немощен был дух этих людей и явно
сомневались они, что Иисус есть Сын
Всевышнего. Для того все дела Свои
Он приписывал Отцу, чтобы показать,
что не хищением Он - Господь и
Животворитель.
Он спросил и пошел к гробу Лазаря,
как мы об этом слышали, и увидел
крепкий город смерти с тысячами
мертвецов. Высоки стены этого
царства мертвецов, никто из живых
не мог перейти через них; врата тьмы
закрыты для всех мертвецов;
наложены крепкие запоры, чтобы
никто из вошедших не мог выйти.
Полон мертвецов этот великий город;
неодолима твердыня смерти; нет туда
доступа воскресению. Тысячи
умерших входят, и ни один не
выходит. Смерть уверена, что
никакой исполин не овладеет ее
областью. И слово о жизни - далеко от
этого города заключенных; пленники
из всех поколений теснятся в
чертогах смерти. Связанные,
запертые, пребывают они во тьме. Но
вдруг перед бездной, полной
узников, предстало Воскресение: как
только Господь извел из нее одного.
Он подал надежду всем.
И этот умерший был погружен в
глубину со всеми мертвецами, опутан
узами смерти, заключен в обитель
погребенных, осужден на безмолвие,
низринут в скорбный шеол, по рукам и
ногам связан путами смерти, и его
состав обращался в прах, и его плоть
издавала зловоние, и смрад его
тления был ощутим для погребавших
его. Сестры оплакивали умершего и
преданного тлению брата, множество
иудеев собралось утешать сестер
его.
И тогда Иисус повелел отвалить
камень от двери гроба. И это сделано
Им по неисследимой Его премудрости.
Для того неверующим иудеям
позволил Он открыть гроб, чтобы,
отвалив камень от гроба, они были
поражены запахом смерти...
Спаситель стал у гроба, и
содрогнулась мрачная обитель
мертвых, поколебались стены
наполненного мертвыми города,
стали близки к падению его
твердыни. Расторглись крепкие
забрала, отверзлись высокие ворота,
сокрушились все запоры, в
содрогание пришли обители его.
Коснулся глас Воскресения - и пали
стены. Рыкание юного льва раздалось
в шеоле - и ужасом была объята
смерть. Прекрасный олень наступил
на нору змия - и змий уполз. Небесный
орел огласил криком своим гнездо
ястребов - и они рассеялись. Смерть
услышала новый голос Жизни,
возгремевший у врат ее, и поспешила
расторгнуть узы и освободить
заключенных, выпустила из рук своих
узников, не удерживая уходящих.
Нисшел Вышний с высоты Своей, чтобы
от Него люди приняли Воскресение,
отнял владычество у смерти, чтобы
воцарилось над ними Воскресение и
пораженная ужасом смерть дала
свободу всему множеству своих
пленников.
Но слышит она глас Иисуса: не
"идите", но "иди".
"Лазарь! иди вон" (Ин. 11, 43).
Слово относилось только к одному и
не касалось всех; только одного
воскрешало, но посредством его
одного утвердилась надежда на день
Общего Воскресения. Если бы вместо:
"иди вон" сказал Иисус:
"идите вон", все множество
умерших вышло бы из гробов с
Лазарем. Но он ограничил Свое
возглашение, потому что требовал
одного Лазаря, воскресение же всех
прочих соблюдал на конец времени.
Если бы и теперь пожелал воззвать
не "иди", но "идите", то
вышел бы не.один Лазарь, но явились
бы все умершие. Для того возгласил
Он иначе и из многих воззвал одного,
чтобы и прочие своим воскресением
не определили последние времена,
когда определено им воскреснуть.
Глас Воскресения пробудил и
воздвиг распростертого мертвеца.
Явственно назван он собственным
своим именем, потому что должен был
выйти один. Скимен львов от Иуды
огласил рыканием юдоль мертвых, и
глас Его вторгся в сонм мертвецов,
поднял и извел одного, кто был
угоден Ему. По гласу Его восстал
умерший, и узы шеола не удержали
его. Повеяло дыхание жизни, и
поднялся мертвец. Сказано:
"Лазарь! иди вон" - и он выходит;
вместе со словом совершается дело.
По гласу предстало воскресение, и
восстание мертвеца не замедлилось.
Дыхание воскресения изъяло его из
среды всех умерших. Едва только
повеяло на него дыхание повеления,
как он восстал из гроба, еще
связанный. Связаны были ноги его, но
он пошел правильными и скорыми
шагами, прежде чем ноги были
освобождены. "Развяжите его,
пусть идет" (Ин. 11, 44). Видишь, что
вышел он из гроба, когда еще не был
развязан, но, связанный, обвитый
пеленами, с покрытым лицом,
шествовал, не колебаясь.
Жизнеподатель разрешил его от
смерти, но не от связывающих его
погребальных пелен, чтобы те же,
которые обвивали мертвого при
погребении, развязали его, и
развязавшие - не усомнились.
Преподобный Ефрем Сирин (116, 292-295).
...Так как собрание верующих происходило в горнице третьего этажа дома, то падение для Евтиха было смертельным (Деян. 20, 9). Когда, быть может тотчас же, благодаря достаточному свету в комнате, заметили падение Евтиха и спустились вниз, куда он упал, то подняли его мертвым. Текст ясно утверждает, что упавший Евтих действительно умер от падения; это была не кажущаяся смерть и не обморок. Все братия во главе с апостолом сошли вниз. И вот, в минуту горькой скорби об умершем, великий чудотворец - святой Павел "пал на него и, обняв его, сказал: не тревожьтесь, ибо душа его в нем" (Деян. 20, 10). Апостол пал на умершего, чтобы прикосновением к телу усопшего возвратить его к жизни. Подобным же образом Елисей воскресил умершего сына сонамитянки (4 Цар. 4, 18-37), а пророк Илия - сына сарептской вдовы (3 Цар. 17, 13-24). Чудо воскресения снова совершилось. Архимандрит Григорий (114, 499).
Шел один мирянин с сыном к авве Сисою в гору аввы Антония. На пути сын его умер. Отец с верою принес его к старцу и пал перед ним с сыном, будто кланяясь ему, чтобы получить от него благословение. Потом отец встал, оставив сына у ног старца, а сам вышел из келлии. Старец, думая, что сын еще кланяется ему, говорит отроку: "Встань и иди!", ибо не знал, что тот был мертв. Умерший тотчас встал и вышел. Отец, увидев его, изумился и, придя к старцу, поклонился ему и рассказал, в чем дело. Старец, выслушав это, опечалился, ибо не хотел сделать явными свои духовные дары. Ученик же его запретил мирянину кому-либо говорить об этом до смерти старца. Достопамятные сказания (79, 252).
Старец Зосима рассказал нам следующее: "Однажды моего ученика ужалила змея, и он скончался внезапно. В большом горе прихожу я к отшельникам Феодору и Павлу. Увидев меня в большом расстройстве и скорби, прежде чем я успел им поведать о своем горе, они спросили меня: "Что с тобою, авва Зосима? Умер брат твой?" - "Да!" - говорю им. Придя вместе со мной и увидев его распростертым на земле, они сказали мне: "Не печалься, авва Зосима. Бог милостив!" И воззвали к умершему: "Брат Иоанн, встань! Ты нужен старцу!" И брат тотчас поднялся с земли. Найдя змею, они перед нами рассекли ее надвое". Луг духовный (75, 499-500).
| предыдущий материал | оглавление | продолжение... |