О том, что все Божеское естество в одной из Своих Ипостасей соединено со всем человеческим естеством, а не часть с частью

То, что обще и всеобще, называется так в отношении к частному, положенному в основание для него. Итак, сущность как вид - общее, а лицо - частное. Однако оно частное не потому, что одну часть естества имеет, а другой части не имеет, но потому, что оно, как неделимое, частно по числу, ибо о лицах говорят, что они различаются по числу, а не по естеству. Итак, сущность называется так в отношении к лицу, потому что в каждом из однородных лиц сущность совершенна. Почему лица и не различаются одно от другого по сущности, но по случайностям, которые являются характерными их свойствами, но характерными свойствами лица, а не естества. Ибо лицо определяют как сущность вместе со случайными особенностями, так что лицо имеет то, что есть общее, вместе с тем, что есть особенное, также и самостоятельное бытие; сущность же не существует самостоятельно, но созерцается в лицах. А потому когда страдает одно из лиц, то говорится, что вся сущность, будучи страждущей, насколько пострадало это лицо, также пострадала в одном из своих лиц, однако при всем этом не необходимо, чтобы вместе со страждущим лицом страдали и все принадлежащие к одному роду лица.
Таким образом, следовательно, мы исповедуем, что естество Божества все совершенным образом находится в каждом из Его Лиц: все в Отце, все в Сыне, все в Святом Духе; поэтому и Отец есть совершенный Бог, совершенный Бог и Сын, совершенный Бог и Дух Святой. Таким образом, и в вочеловечении единого из Святой Троицы - Бога Слова - все и совершенное естество Божества в одном из Своих Лиц соединилось со всем человеческим естеством, а не часть с частью. Действительно, божественный апостол говорит, что "в Нем обитает вся полнота Божества телесно" (Кол. 2, 9), то есть в плоти Его; и богоносный ученик того и сильный в знании божественных предметов Дионисий говорит, что Божество всецело вступило с нами в сообщество в одном из Своих Лиц. Однако мы не будем принуждены говорить, что все Лица Святого Божества, то есть Три, ипостасно соединились со всеми лицами человечества. Ибо Отец и Дух Святой ни в каком ином смысле не участвовали в Воплощении Бога Слова, как не в смысле благоволения и желания. Но мы утверждаем, что со всем человеческим естеством соединилась вся сущность Божества. Ибо из того, что Бог Слово насадил в нашем естестве, изначала сотворив нас. Он не пренебрег ничем, но воспринял все: тело, душу, одаренную умом и разумом, также и свойства их. Ибо живое существо, лишенное одного из этого, не есть человек. Ибо Он весь воспринял всего меня и весь соединился со всем для того, чтобы всему даровать спасение. Ибо то, что не было принято, не могло быть и исцелено.
Итак, Слово Божие соединилось с плотью при помощи ума, посредствовавшего между чистотою Божией и грубостью плоти. Ибо ум, с одной стороны, есть руководящее начало как души, так и плоти. С другой стороны, ум есть чистейшая часть души, а Бог - руководящее начало и ума; и когда ум Христов получает позволение со стороны Стоящего выше, то он показывает свою верховную власть. Но он побеждается, и следует Стоящему выше, и совершает то, что желает Божественная воля.
Далее, ум сделался местом ипостасного соединенного с ним Божества, подобно тому как, без сомнения, и плоть - не в качестве сожителя, как заблуждается беззаконное мнение еретиков, говорящее: ведь медимн не может вместить двух медимнов, о невещественном судящее телесным образом. Каким же образом Христос будет назван совершенным Богом, и совершенным человеком, и единосущным как с Отцом, так и с нами, если в Нем соединилась часть Божественного естества с частью естества человеческого?
Говорим же, что естество наше воскресло из мертвых, и вознеслось, и село "одесную" Отца, не поскольку восстали из мертвых все лица людей и сели "одесную" Отца, но поскольку со всем естеством нашим случилось это в Лице Христа. Действительно, божественный апостол говорит: "И воскресил с Ним, и посадил на небесах во Христе Иисусе" (Еф. 2, б).
Но утверждаем мы также и то, что соединение произошло из общих сущностей. Ибо всякая сущность обща тем лицам, которые ею объемлются, и нельзя найти какого-либо частного и особенного естества или сущности, так как иначе необходимо было бы одни и те же лица называть и единосущными, и имеющими различное существо, и Святую Троицу, в отношении к Божеству, называть и единосущной, и имеющей различное существо. Поэтому в каждом из лиц созерцается одно и то же естество. И всякий раз как, согласно с мнением блаженных, как Афанасия, так и Кирилла, скажем, что естество Слова воплотилось, утверждаем, что с плотью соединилось Божество. Почему и не можем сказать: естество Слова пострадало, ибо Божество в Нем не испытало страдания, но говорим, что во Христе пострадало человеческое естество, не разумея, конечно, всех лиц людей; а также исповедуем и то, что Христос пострадал в человеческом естестве. Поэтому, говоря о естестве Слова, обозначаем Самое Слово. Слово же имеет и общность с сущностью, и отличительное свойство Лица (гл. 6, с. 133-136).

О единой Бога Слова сложной Ипостаси

Итак, мы утверждаем, что Божественная Ипостась Бога Слова существовала прежде всего "безлетно" и вечно, простая и несложная, несозданная и бестелесная, невидимая, неосязаемая, неописуемая, имеющая все, что имеет Отец, так как Слово единосущно с Ним, различающаяся от Отеческой Ипостаси образом рождения и отношением, существующая совершенным образом, никогда не удаляющаяся из Отеческой Ипостаси, утверждаем же и то, что Слово, не отделившись от Отеческих недр, в последние дни неописуемо вселилось в утробе Святой Девы бессеменно и непостижимым образом, как знает Оно Само, и в самой предвечной Ипостаси восприняло Себе от Святой Девы плоть.
И, находясь во чреве Святой Богородицы, Он, конечно, был во всем и выше всего, но в Ней самой - действием воплощения. Итак, Он воплотился, восприняв Себе от Нее начатки нашего "смешения", плоть, одушевленную душою, одаренную и разумом, и умом, так что сама Ипостась Бога Слова назвалась Ипостасью для плоти и, прежде бывшая простою. Ипостась Слова сделалась сложною; сложною же из двух совершенных естеств: и Божества, и человечества. И Она имеет характерное и разграничительное свойство Божественного сыновства Бога Слова,- свойство, которым Она различается от Отца и Духа. Имеет и характерные и разграничительные свойства плоти, которыми Она отличается и от Матери, и от остальных людей. Имеет же Она и свойства Божественного естества, которыми Она соединена с Отцом и Духом, также и отличительные признаки человеческого естества, которыми Она соединена и с Матерью, и с нами. А сверх того, различается Бог Слово и от Отца, и Духа, и Матери, и нас тем, что Один и Тот же есть и Бог, и человек. Ибо это мы знаем как наиболее особенное свойство Ипостаси Христовой.
Поэтому мы исповедуем, что Он - единый Сын Божий и после вочеловечения и что Он же Сам - Сын Человеческий, единый Христос, единый Господь, один только Единородный Сын и Слово Божие, Иисус - Господь наш. Исповедуем, почитая два Его рождения: одно - предвечное от Отца, выше причины и всякого описания, и времени, и естества, и другое - бывшее в последние дни ради нас, наподобие нас и выше нас, ради нас - потому что ради нашего спасения. Наподобие нас - потому что родился человеком от жены и спустя обычное время после зачатия. Выше нас - потому что родился не от семени, но от Святого Духа и Святой Девы Марии, выше закона зачатия. Проповедуем Его не как Бога только, лишенного нашего человечества, но и не как человека только, лишая Его Божества; не как иного и иного, но как единого и того же Самого - вместе и Бога, и человека, совершенного Бога и совершенного человека; как всего Бога и всего человека; как одного и того же - всего Бога и вместе с плотью Его, и всего человека и вместе с пребожественным Его Божеством. Тем, что мы сказали: совершенного Бога и совершенного человека, обозначаем полноту и отсутствие каких-либо недостатков в естествах; а тем, что сказали: всего Бога и всего человека, показываем единичность и неделимость Ипостаси.
Но также исповедуем единое естество Бога Слова - воплощенное, обозначая сущность плоти, согласно с блаженным Кириллом; и воплотилось Слово, и все-таки не лишилось Своей собственной невещественности, и все воплотилось, и все остается неописуемым. Тем, что Оно приняло тело, Оно умаляется и сокращается, а по Божеству Оно является неописуемым, так как плоть Его не простирается подле неописуемого Его Божества и не сравнима с ним.
Итак, весь Бог Слово есть совершенный Бог, но не все - Бог, ибо Он не только Бог, но и человек; и весь - совершенный человек, но не все - человек, ибо Он не только человек, но и Бог. Ибо "все" показывает естество; а "весь" - лицо, подобно тому как "одно" показывает естество, а "другой" - лицо.
Должно же знать, что хотя мы говорим, что естества Господа проникают одно в другое, однако мы знаем, что это проникновение произошло от Божественного естества. Ибо это через все проходит, как желает, и проникает, а через него - ничто, и это уделяет плоти свои собственные свойства, само оставаясь бесстрастным и непричастным страстям плоти. Ибо если солнце, делая нас участниками своих сил, остается непричастным к нашим делам, то во сколько раз более остается Таким Творец солнца - Господь! (гл. 7, с. 136-139).

К тем, которые выведывают: возводятся ли естества Господа под непрерывное количество или под разделенное?

Если же кто спрашивает об естествах Господа, возводятся ли они под непрерывное количество или под разделенное, то мы скажем, что естества Господа не суть ни одно тело, ни одна поверхность, ни одна линия, ни время, ни место для того, чтобы они были возведены под непрерывное количество, ибо это есть то, что непрерывно исчисляется.
Должно же знать, что число свойственно тому, что различается между собой, и невозможно, чтобы было исчисляемо то, что ни в каком отношении не различается. Но поскольку предметы различаются, по этой причине они и исчисляются, как, например, Петр и Павел, поскольку они соединены, не исчисляются. Ибо соединяемые по отношению к сущности они не могут называться двумя естествами; различаясь же по ипостаси, они называются двумя ипостасями. Поэтому число свойственно тому, что различается между собой, и каким образом различающееся различается, таким образом оно и исчисляется.
Итак, естества Господа, насколько дело касается Ипостаси, соединены неслитно, но насколько речь идет о смысле и образе различия, они нераздельно разделены. И каким образом они соединены, с этой стороны они не исчисляются, ибо мы не говорим, что в отношении к Ипостаси - два естества Христа, а каким образом они нераздельно разделены, с этой стороны они исчисляются, ибо - два естества Христа вследствие понятия и образа различия. Ибо, будучи соединены со стороны Ипостаси и имея проникновение одно в другое, они соединены неслитно, каждое сохраняя в целости свойственное ему природное различие. Поэтому, будучи исчисляемы вследствие образа различия, и одного его только, они будут подведены под разделенное количество.
Итак, один есть Христос, совершенный Бог и совершенный человек. Которому с Отцом и Духом мы поклоняемся единым поклонением, не исключая и непорочной Его плоти, не говоря, что плоть Его не заслуживает поклонения, ибо ей поклоняются в единой Ипостаси Слова, Которая для нее сделалась Ипостасью, не твари служа, ибо поклоняемся ей не как простой плоти, но как соединенной с Божеством и так, как два Его естества возводятся к единому Лицу и единой Ипостаси Бога Слова. Я боюсь прикоснуться к углю по причине соединенного с деревом огня. По причине Божества, соединенного с плотью, я поклоняюсь обоим вместе естествам Христа. Ибо в Троице я не вставляю четвертого Лица,- да не будет! - но исповедую одно Лицо Бога Слова и плоти Его. Ибо Троица осталась Троицей и после Воплощения Слова (гл. 8, с. 139-141).

К тем, которые спрашивают: под непрерывное ли количество возводятся два естества или под разделенное?

Естества Господа не суть ни одно тело, ни одна поверхность, ни линия, ни место, ни время, чтобы им быть возведенными под непрерывное количество, ибо это есть то, что непрерывно исчисляется. Соединены же естества Господа в отношении к Ипостаси неслитно и, вследствие понятия и образа различия того и другого, разделены нераздельно. И каким образом они соединены, с этой стороны они не исчисляются. Ибо мы не говорим, что естества Христовы суть две Ипостаси или что их два в отношении к Ипостаси. А каким образом они нераздельно разделены - с этой стороны они исчисляются. Ибо, вследствие понятия и образа различия, есть два естества. Ибо, будучи соединенными в отношении к Ипостаси и проникая одно в другое, они соединены неслитно, не допустив превращения одного в другое и после соединения сохраняя в целости свойственное каждому природное различие. Ибо сотворенное осталось сотворенным и несозданное - несозданным. Поэтому, будучи исчисляемы, вследствие образа различия, и одного только его, они будут возведены под разделенное количество. Ибо невозможно, чтобы было исчисляемо то, что ни в каком отношении не различается между собой; но поскольку что-либо различается, поэтому и исчисляется, как, например, Петр и Павел, поскольку они соединены, не исчисляются, ибо, будучи соединяемы, вследствие понятия их сущности, они и не суть два естества, и не называются. Но, различаясь в отношении к Ипостаси, они называются двумя ипостасями. Поэтому различие - причина числа (гл. 8, с. 140-141).

Ответ на то, нет ли естества, лишенного ипостаси?
Хотя нет естества, лишенного ипостаси, или сущности, не имеющей лица, потому что и сущность, и естество созерцаются в ипостасях и лицах, однако не необходимо, чтобы естества, соединенные друг с другом в отношении к ипостаси, имели каждое свою ипостась. Ибо, соединившись в одну ипостась, они могут ни быть безыпостасными, ни иметь для каждой особенной ипостаси, но и то и другое - одну и ту же самую. Ибо одна и та же Ипостась Слова, сделавшись Ипостасью обоих естеств, не допускает того, чтобы одно из них было лишено ипостаси, не позволяет, однако, и того, чтобы они были с различными ипостасями в отношении друг к Другу, ни того, чтобы Ипостась принадлежала иногда этому естеству, иногда же тому, но Ипостась владеет всегда обоими нераздельно и неразлучно, не будучи разлагаема на части и делима и - не раздавая одной части Себя этому естеству, а другой части - тому, но нераздельно и совершенно владея вся этим естеством и вся же - тем. Ибо плоть Бога Слова не произошла со своей собственной ипостасью и не сделалась ипостасью, различной по сравнению с Ипостасью Бога Слова, но, существуя в Ней, она, скорее, стала ипостасной, нежели сделалась ипостасью, существуя отдельно сама по себе. Почему она и не лишена ипостаси, и не привносит в Троицу другой ипостаси (Книга 3, гл. 9, с. 141-142).

О естестве, которое созерцается в роде и в неделимом, и о различии как соединения, так и воплощения; и о том, каким образом должно понимать выражение: "Единое естество Бога Слова - воплощенное" Естество усматривается или одним только мышлением, ибо само по себе оно не существует, или вместе во всех однородных ипостасях, как соединяющее их, и тогда называется естеством, созерцаемым в неделимом, будучи одним и тем же с созерцаемым в роде. Итак, Бог Слово, воплотившись, как не воспринял естества, усматриваемого одним только мышлением, ибо это было бы не воплощением, но обманом и личиной воплощения, так не воспринял и естества, созерцаемого в роде, ибо Он не воспринял всех ипостасей, но Он воспринял то, которое - в неделимом, тождественное с тем, которое - в роде, ибо Он воспринял начатки нашего "смешения" (или плоти); не то естество, которое само по себе существовало и прежде называлось неделимым и при таких обстоятельствах было Им принято, но то, которое получило бытие в Его Ипостаси. Ибо эта Ипостась Бога Слова сделалась Ипостасью для плоти и поэтому "Слово стало плотию" (Ин. 1, 14), разумеется, непреложно; и плоть стала Словом, без изменения; и Бог - человеком. Ибо Бог есть Слово и человек - Бог по причине ипостасного соединения. Итак, одно и то же - сказать: "естество Слова" и "то естество, которое - в неделимом". Ибо это в собственном и единственном в своем роде смысле не обозначает ни неделимого, то есть ипостаси, ни союза ипостасей, но общее естество, созерцаемое и рассматриваемое в одной из своих ипостасей. Иное, конечно, есть соединение и другое - воплощение. Ибо соединение обозначает одну только связь, а для чего произошла эта связь, оно еще не показывает. Воплощение же - но одно и то же - сказать и: вочеловечение - обозначает связь с плотью, или - человеком, подобно тому как и накаливание железа обозначает соединение его с огнем. Действительно, сам блаженный Кирилл во втором послании к Сукенсу, истолковывая слова: "единое естество Бога Слова - воплощенное", говорит таким образом: "Ибо если бы, сказав о "едином естестве Слова", мы умолкли, не прибавив слова "воплощенном", но как бы вне полагая Воплощение, то, может быть, конечно, и не была бы неправдоподобной речь у тех, которые притворно спрашивают: если все - единое естество, то где совершенство в человечестве? Или каким образом существует равная нашей сущность? А после того как через слово "воплощенное" введено и совершенство в человечестве, и указание на сущность, равную нашей, то да перестанут опираться на тростниковый жезл". Итак, здесь естество Слова он поместил вместо самого естества. Ибо если бы он взял естество вместо ипостаси, то не было бы нелепо сказать об этом и без слова "воплощенное". Ибо, независимо говоря о единой Ипостаси Бога Слова, мы не погрешаем. Подобным же образом и Леонтий Византийский понял это место об естестве, а не об ипостаси. А блаженный Кирилл в Апологии против упреков Феодорита за второй его анафематизм говорит таким образом: "Естество Слова, то есть Ипостась, это есть Самое Слово". Поэтому изречение "естество Слова" не обозначает ни одной только ипостаси, ни союза ипостасей, но общее естество, всецело созерцаемое в Ипостаси Слова.
Итак, что естество Слова воплотилось, то есть соединилось с плотью, сказано, а об естестве Слова, пострадавшем с плотью, даже доныне еще не слышали, но что Христос пострадал плотью, мы научены; так что изречение "естество Слова" не обозначает Лица. Поэтому остается сказать, что, с одной стороны, воплощение есть соединение с плотью, а с другой - то, что Слово сделалось плотью, означает, что самая Ипостась Слова непреложно сделалась Ипостасью плоти. И что Бог сделался человеком и человек Богом, сказано. Ибо Слово, будучи Богом, без изменения сделалось человеком. А что Божество сделалось человеком, или воплотилось, или вочеловечилось, мы никогда не слышали. Но что Божество соединилось с человечеством в одной из Своих Ипостасей, мы узнали; и что Бог принимает образ, то есть чужую сущность, именно одинаковую с нашей, сказано. Ибо имя "Бог" ставится о Каждой из Ипостасей, а слова "Божество" мы не можем сказать об Ипостаси. Ибо мы не слышали, что Божество есть один только Отец, или один только Сын, или один только Дух Святой; ибо слово "Божество" обозначает естество, а слово "Отец" - Ипостась, подобно тому как и человечество - естество, а Петр - ипостась. Слово же "Бог" обозначает и общность естества, и в отношении к каждой Ипостаси равно имеет место, подобно тому как и слово "человек". Ибо Бог - Тот, Который имеет Божеское естество, и человек - тот, кто имеет человеческое.
Кроме этого, должно знать, что Отец и Дух Святой ни в каком смысле не участвовали в Воплощении Слова, если не в отношении к Божественным знамениям и в отношении к благоволению и желанию (гл. 11, с. 145-148).