ПОХОТЬ

Многие, искушаемые сладострастием, блудодействуют мыслью; сохраняя девство тела, растлевают девство души. Возлюбленные! Необходимо отречься от услаждения блудными помыслами и мечтаниями, от общения с ними и внимания к ним, по наставлению Писания: "Больше всего хранимого храни сердце твое, потому что из него источники жизни" (Притч. 4, 23). Авва Геронтий (82, 89).

В хранении сердца от греховных помыслов заключается начальная причина и сущность спасения. Епископ Игнатий (Брянчанинов) (82, 89).

"А Я говорю вам, что всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем" (Мф. 5, 28). Иисус Христос запрещает здесь не всякое пожелание, но пожелание, рождающееся в нас от воззрения на женщин. Ибо любящий смотреть на красивые лица преимущественно сам возжигает в себе пламя страсти, делает душу пленницей и после этого скоро приступает и к совершению пожелания... Ибо Господь не сказал: кто пожелает, поскольку можно желать и сидя в горах, но "кто смотрит с вожделением", то есть кто сам производит в себе пожелание, кто без всякого принуждения вовлечет этого зверя в свое спокойное сердце; это уже происходит не от природы, но от нерадения... Поэтому-то Спаситель не вовсе запретил смотреть на женщин, но только запретил смотреть на них с вожделением (115, 561).

"Если же правый глаз твой соблазняет тебя, вырви его и брось от себя, ибо лучше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих, а не все тело твое было ввержено в геенну" (Мф. 5, 29). Спаситель произнес эти слова не о членах. Он нигде не осуждает плоти, но везде обвиняет развращенную волю. Не глаз твой смотрит, но через него смотрит ум и сердце. Если душа обращена на другие предметы, глаз часто не видит предметов, находящихся перед нами. Поэтому не все должно приписывать действию глаза. Если бы Христос говорил о членах, то сказал бы не об одном глазе, правом, но об обоих. Потому что, если кто соблазняется правым глазом, тот, без сомнения, соблазняется и левым. Итак, почему Спаситель упомянул только о правом глазе и о правой руке? Потому, чтобы ты знал, что речь идет не о членах, но о людях, имеющих с нами тесную связь. Итак, если ты кого-нибудь любишь так, что полагаешься на него, как на правый глаз, и признаешь его столь полезным, что считаешь его за правую руку свою, если он развращает твою душу, то и такого человека отсеки от себя. Святитель Иоанн Златоуст (115, 561- 562).

Блудную похоть надо пресекать памятью, что за этот грех сильно мучит и терзает совесть. Святитель Тихон Задонский (104, 110).

"Всякий, кто смотрит на женщину... уже прелюбодействовал с нею" (Мф. 5, 28). Как же быть, если, живя в обществе, нельзя не смотреть на женщин? Но ведь не просто "кто смотрит на женщину... прелюбодействует", а "кто смотрит с вожделением".
Смотреть - смотри, а сердце держи на привязи. Смотри очами детей, которые смотрят на женщин чисто, без всяких дурных мыслей. Женщин должно и любить, ибо из заповеди о любви к ближним не исключаются и они, но любовью чистой, которая помышляет о душе и духовном родстве, помимо всего прочего... В христианстве, как перед Богом "нет мужеского пола, ни женского" (Гал. 3, 28), так и во взаимных отношениях христиан. Во всех отношениях, ты скажешь, это трудно. Да, без борьбы не бывает, но борьба предполагает нежелание зла; нежелание же милостивым Господом вменяется в чистоту (107, 160-161).

Есть у святых отцов похвала некоторым лицам, славным по своей христианской жизни, состоящая в том, что они воскресли прежде Общего Воскресения. В чем же тайна такой жизни? В том, что они усвоили характерные черты жизни после Воскресения, как они указываются в слове Божием, и сделали их определяющими в себе. Будущая жизнь представляется отрешенной от всего плотского: там ни женятся, ни посягают, не будут там питаться мертвой пищей и самое тело воспримут духовное.
Итак, кто живет отрешенно от всего плотского, тот принимает в себя или возращает в себе элементы будущей после Воскресения жизни. Дойди до того, чтобы в тебе замерло все плотское, и воскреснешь прежде Будущего Воскресения. Путь к этому указывает апостол, когда говорит: "поступайте по духу, и вы не будете исполнять вожделений плоти" (Гал. 5, 16). И удостоверяет, что этим путем наверняка можно достигнуть желаемого: "сеющий в дух от духа пожнет жизнь вечную" (Гал. б, 8). Епископ Феофан Затворник (107, 104-105).

ПЬЯНСТВО

Если выпито много вина, оно становится подобным мучителю, ворвавшемуся в крепость, который с высоты ее производит в душе неумолкающие мятежи, не отказывая себе ни в каком беззаконном требовании, но прежде всего поработив рассудок, смешивает и приводит в расстройство весь сознательный строй жизни: голос делает громким, возбуждает непристойный смех, опрометчивый гнев, необузданные вожделения, неистовую и бешеную страсть ко всякому беззаконному удовольствию (5, 203).

Пьянство - начало безбожия, ибо оно омрачает разум, которым обыкновенно наиболее познается Бог (5, 177).

Постящегося приемлет Господь внутрь священных оград, но не допускает туда упивающегося, как скверного и чуждого святыне (7, 23).

Избегай пьянства, чтобы оно более и более не отделило тебя от Бога (7, 28).

Пьянство не дает места Господу, пьянство отгоняет Святого Духа (7, 18).

В душу, оскверненную пьянством, не войдут пост и молитва (7, 23).

Пьянство - вражда на Бога (7, 28).

Пьянство - мать порока, противление добродетели; оно делает мужественного робким, целомудренного - похотливым, не знает правды, отнимает благоразумие (7, 210).

Пьянство - это добровольно накликаемый бес, через сластолюбие вторгающийся в душу (7, 210).

Вино потопляет рассудок и ум и возбуждает страсти и сластолюбие. Святитель Василий Великий (7, 218).

Не употребляй вино до упоения, чтобы не лишиться Божественной радости. Преподобный авва Исаия (34, 91).

Кто проводит время в пьянстве, разгуле и объядении, тот подпал жестокой власти диавола (35, 779).

Пьянство - корень всех зол (36, 12).

Пьяница - живой мертвец (36, 12).

Пьянство - это падение, лишение оправдания, общий позор нашего рода (36, 12).

Главное зло пьянства в том, что оно делает для пьяницы недоступным Небо и не позволяет достичь вечных благ, так что вместе с позором на земле, страждущих этим недугом и на Небе ожидает тягчайшее наказание (36, 13).

Пьянство происходит не от вина - и вино создано Богом... но порочная воля производит пьянство (36, 482).

Пьяный бывает хуже бесноватого: все мы жалеем бесноватого, а на пьяницу негодуем и гневаемся. Почему? Потому что у того - болезнь от диавольской напасти, а у этого - от беспечности; у того - от козней врагов, у этого - от козней собственных помыслов (36, 483).

Пьянство - несчастье, над которым смеются, болезнь, над которою издеваются; произвольное беснование, которое хуже умопомешательства (36, 483).

Пьяница неприятен для друзей, смешон для врагов, презираем подчиненными, отвратителен для жены, несносен для всех... (36, 483).

Особенно же тяжело то, что пьянство, полное стольких зол и порождающее столько несчастий, даже и не считается у многих виной (36, 483).

Пьяный не умеет распоряжаться своими речами с рассуждением, не умеет расположить богатства мыслей... все тратит и низвергает (36, 483).

Пьяный более жалок, чем мертвый. Мертвый бесчувствен и не может делать ни добра, ни зла, а пьяный способен делать зло и, зарыв душу, как в могиле, в плотском, умерщвляет свое тело (36, 484).

Даже и удовольствием не может воспользоваться пьяница, потому что удовольствие - в умеренности, а в неумеренности - бесчувственность (36, 711).

Пьянство - всегда зло, но особенно в Святые праздники. Здесь вместе с грехом есть и величайшее оскорбление и унижение Божественных вещей; за это может быть и двойное наказание (36, 712).

Пьянство и само по себе может служить вместо всякого наказания, наполняя души смятением, исполняя ум мраком, делая пьяного пленником, подвергая бесчисленным болезням, внутренним и внешним (40, 67).

Стяжал ли кто-либо целомудрие, стыдливость, пристойность, или кротость, или смирение - все это пьянство повергает в море нечестия (41, 593).

Пьянство... это многообразный и многоглавый зверь... здесь вырастает у него блуд, там - гнев; здесь - тупость ума и сердца, а там - постыдная любовь (41, 715).

Пьяница не может видеть Царствия Небесного. И что я говорю: Царствия! Пьяница не видит и настоящих предметов. Пьянство превращает дни в ночи, свет во тьму; пьяный, глядя во все глаза, не видит и того, что у него под ногами (41, 593).

Храм Божий - это те, в ком обитает Дух Божий. Храмом идолов (и диавола) являются те, которые оскверняют себя пьянством и невоздержанием (42, 860).

Христос хочет обитать у тебя, а ты попираешь Его объядением и пьянством. Святитель Иоанн Златоуст (46, 170).

Вино, как все сотворенное Создателем для нашей пользы, есть добро, "ибо всякое творение Божие хорошо",- говорит апостол,- и "ничто не предосудительно, если принимается с благодарением" (1 Тим. 4, 4). И в книге Бытия пишется: "И увидел Бог все, что Он создал, и вот, хорошо весьма" (Быт. 1, 31). "Вино полезно для жизни человека, если будешь пить его умеренно... Отрада сердцу и утешение душе - вино, умеренно употребляемое вовремя",- говорит Сирах (Сир. 31, 31, 33), ибо, так употребляемое, веселит печального, подкрепляет немощного. Потому и к святому Тимофею апостол написал: "Впредь пей не одну воду, но употребляй немного вина, ради желудка твоего и частых твоих недугов" (1 Тим. 5, 23). Потому и святой Павел запрещает не пить вино, но упиваться: "не упивайтесь вином" (Еф. 5, 18). Ибо одно - пить вино, другое - упиваться вином (104, 324-325).

Причиною пьянства, как и прочих грехов, бывает злое и невоздержанное сердце, праздность, частые пиршества, компании, усиленные потчевания, общение со злыми и невоздержанными. От частых же повторений порождается страсть и злой обычай (104. 1565).

Пьянство бывает виной многих и тяжких грехов. Оно порождает ссоры, драки с последующими кровопролитиями и убийствами, сквернословие, кощунство, хулу, досады и обиды ближним. Оно приучает лгать, льстить, грабить и похищать, чтобы было чем удовлетворить страсть. Оно разжигает гнев и ярость. Оно приводит к тому, что люди валяются в грязи, как свиньи в болоте,- словом, делает человека скотом, словесного - бессловесным, так что не только внутреннее состояние, но и внешний человеческий вид часто изменяет. Поэтому святой Златоуст говорит: "Диавол ничего так не любит, как роскошь и пьянство, поскольку никто так не исполняет его злой воли, как пьяница" (104, 1566).

Пьяный человек способен на всякое зло, идет на всякие соблазны. Тот же, кто так его угостил, становится участником и всех его беззаконий, поскольку трезвый таких соблазнов не принял бы. Если в трезвом сияет хоть малая искра разума, то в пьяном она совсем угашается. Трезвого хотя и влечет похоть к беззаконию, но совесть вооружается и противостоит, и так отводит от беззакония, а в пьяном похоть преобладает, а совесть ослабевает (104, 1566).

От этих заботливых и ядовитых угощений человек впадает в страсть пьянства, в которой так коснеет, что и освободиться от нее не может. И часто бывает, что в этом бедственном бесчувствии кончается и жизнь его без надежды на спасение. За эту гибель и мнимый его благодетель, или, скорее; злодей, будет осужден. Потому что кто открывает дорогу к гибели, тот в этой гибели бывает виновен (104, 1567).

Пьянство бывает причиной не только душевных, но и временных телесных зол, расслабляет тело и приводит к немощи. Поэтому написано: "Против вина не показывай себя храбрым, ибо многих погубило вино" (Сир. 31, 29). Пьянство приводит к убожеству и нищете. "Работник, склонный к пьянству, не обогатится",- говорит Сирах (Сир. 19, 1). Оно отнимает славу и доброе имя, напротив, к бесславию, презрению и омерзению приводит, ибо никем так не гнушаются люди, как пьяницей. Домашним, родным, друзьям пьяный причиняет скорбь и печаль, а у врагов вызывает насмешку. Пьянство делает своего приверженца неспособным ни к какому делу, В каком бы звании ни был пьяница, он больше принесет бед и напастей, чем пользы обществу (104, 1568-1569).

Юным нельзя позволять пить ничего опьяняющего, потому что юные скорее привыкают, и чему научатся в юности, к тому и всю жизнь пристрастны будут. Нельзя позволять им водиться с пьяницами и развращенными. И достигшим зрелости, без нужды не надо пить вино. От плохих компаний и пиршеств надо удаляться. Надо напоминать, что от этой страсти весьма трудно отстать. И многие от этой самой страсти погибают душой и телом. А привыкшим к этой страсти надо крепко против ее мучительства вооружиться, стоять, не поддаваться, молить и призывать всесильную Божию помощь. Надо приводить на память случающиеся от пьянства беды и сравнивать состояние трезвой жизни с состоянием пьяного. Надо напоминать, что многие умирают пьяными во сне и из этого мира в иной переходят без всякого чувства, и потому без покаяния. Святитель Тихон Задонский (104, 1570).

Жена одного служащего, некая Мария Гордеева, рассказала на Троицком подворье архимандриту Крониду следующую повесть о себе. "Мой муж,- говорила она,- после брака не переставал вести нетрезвую жизнь. Все свободное время он проводил в пьяных безумных оргиях. Однажды, находясь в неописуемой скорби, доходящей до отчаяния, я сидела одиноко в своей комнате и решила призвать на помощь Преподобного Сергия Радонежского. Я так горячо молилась ему, что слезы лились потоком. Вдруг вижу: вся комната моя осветилась неземным светом. В этом свете идет ко мне дивный старец неописуемой духовной красоты и доброты... Подойдя, он отечески приветливо сказал мне: "Успокойся, раба Божия Мария! Молитва твоя услышана, и твой муж больше нетрезвым к тебе не придет". Я поклонилась ему в ноги. Он меня благословил и стал невидим. Через несколько минут после этого видения раздался в нашей квартире резкий звонок. Я отворила дверь и увидела мужа. Но он совсем не был таким буйным, каким являлся прежде. Войдя в переднюю, он опустился передо мною на колени, зарыдал и стал просить у меня прощения за свою безумную жизнь и мучения, причиненные мне. После этого он сделался неузнаваемым, совершенно трезвым и достойным. И 35 лет нашей дальнейшей супружеской жизни я прожила с ним в мире и согласии". Троицкие цветки (91, 16),

ЧРЕВОУГОДИЕ

Образ этой страсти, которой необходимо подчиняется даже христианин духовной и высокой жизни, довольно верно обозначается подобием орла. Хотя он парит выше облаков и скрывается из глаз людей и от лица всей земли, но, по требованию чрева, принужден бывает опять спускаться на низменности, сходить на землю и питаться... трупами. Также и чревоугодие никак нельзя пресечь, как прочие пороки, или совершенно истребить, а только излишние возбуждения и пожелания его можно ограничить и обуздать силой души (53, 257).

Если побежденный дух чревоугодия своим смирением начнет льстить тебе, упрашивая, чтобы ты сделал ему некоторое послабление, уменьшил ревность в воздержании и меру строгости, не сдавайся в ответ на его покорность. Видя, что ты стал немного спокойнее от скотского разжигания, не думай, что ты вне опасности нападения, не возвращайся к прежней невоздержанности или прихотям чревоугодия. Ибо побежденный дух чревоугодия говорит как бы так: "возвращусь в дом мой, откуда я вышел" (Мф. 12, 44). Тогда тотчас происходящие от него семь духов - пороков будут для тебя еще злее, чем страсть, которая вначале была побеждена тобою, и они скоро увлекут тебя к грехам... Поэтому нам надо стараться, победив воздержанием и постом страсть чревоугодия, не оставлять душу нашу пустой от необходимых добродетелей, но заботливо наполнять ими все изгибы нашего сердца, чтобы дух чревоугодия, возвратившись, не нашел нас пустыми, не занятыми добродетелями, и, не довольствуясь открытием входа для себя одного, не ввел с собой в нашу душу семь страстей, так что последнее будет хуже прежнего. Ибо после этого будет гнуснее, грязнее та душа, которая хвалится, что отреклась от этого мира, тогда как в ней господствуют все восемь страстей. Она подвергнется более тяжкому наказанию, чем когда не обязалась ни достоинством, ни именем христианским. Ибо эти семь духов потому называются злейшими прежде вышедшего духа, что пожелание чрева само по себе не было бы вредно, если бы не вводило за собою других, более важных страстей, то есть блуда, сребролюбия, гнева, печали, уныния, тщеславия и гордости, которые сами по себе, без сомнения, вредны и гибельны для души. И потому никогда не может достигнуть совершенной чистоты тот, кто надеется приобрести ее одним воздержанием, то есть телесным постом, если не познает, что воздержание нужно для того, чтобы после усмирения плоти постом он мог вступить в брань с прочими страстями. Авва Серапион (53, 260).

Надо прежде подавить страсть чревоугодия, и ум должен быть утончен не только постом, но и бдением, и чтением, и частым сокрушением сердца о том, в чем сознает себя прельщенным или побежденным, то сокрушаясь от страха пороков, то воспламеняясь желанием совершенства и непорочности, пока, занятый такой заботой и размышлением, не осознает, что принятие пищи допущено не столько для удовольствия, сколько послужило ему в тягость, и станет считать ее более неизбежной потребностью тела, чем вожделенной душе. Занятые таким упражнением ума и сокрушением, мы подавим сладострастие плоти, усиливающееся от разгорячения пищей, и ее вредные жала; таким образом, печь нашего тела, которая разжигается вавилонским царем-диаволом, постоянно доставляющим нам поводы к грехам и порокам... мы можем погасить обилием слез и сердечным плачем, пока пожар плотской похоти не будет совершенно погашен росою благодати Божией, веющей в сердцах наших (53, 56).

Пресыщенное чрево порождает семя сластолюбия, и дух, подавленный тяжестью пресыщения, не может иметь рассудительности. Ибо не одно чрезмерное употребление вина делает человека безумным, но и безмерное употребление пищи также расстраивает, помрачает его, лишает чистоты и непорочности. Авва Антоний (53, 52).

Первая брань, первый опыт - в стремлении к совершенству истребить объядение и чревоугодие. Не только излишнее желание пищи надо подавить ради добродетели, но и самую необходимую для нашей природы пищу нужно принимать не без сердечной скорби, как противницу целомудрия. И течение нашей жизни должно быть установлено таким образом, чтобы ни в какое время не отвлекаться от духовных занятий, разве только когда слабость тела побуждает снизойти к необходимому попечению о нем. И когда подчиняемся этой необходимости, то, удовлетворяя больше потребности жизни, нежели вожделению души, мы должны спешить оставлять ее, как отвлекающую нас от спасительных занятий. Ибо мы никак не можем презреть удовольствия настоящей пищи, если ум, предавшись Божественному созерцанию, не будет еще более наслаждаться любовью к добродетелям и красотой небесной. И, таким образом, каждый будет презирать все настоящее, как скоропреходящее, когда непрерывно будет устремлять взор ума к непоколебимому и вечному, и, еще пребывая в теле, будет созерцать блаженство Вечной Жизни (53, 57).

Чревобесие нужно побеждать не только для себя, чтобы не вредило нам обременительной прожорливостью, и не для одного того, чтобы не разжигало нас огнем плотской похоти, но для того, чтобы не делало нас рабами гнева или ярости, печали и всех прочих страстей. Авва Феона (53, 568).

Чревоугодие разделяется на три вида: один вид побуждает принимать пищу раньше определенного часа; другой любит только пресыщаться, какой бы то ни было пищей; третий хочет лакомой пищи. Против этого христианин должен иметь троякую осторожность: ожидать определенного времени для принятия пищи; не пресыщаться; довольствоваться всякой самой скромной пищей. Преподобный Иоанн Кассиан Римлянин (53, 63).

Кто сильнее льва? Но и он из-за чрева своего попадает в сеть, и тогда вся его сила не служит ни к чему. Иоанн Колов (82, 290).

Если вода разделяется на многие русла, зеленеет вся земля, лежащая вокруг них; так, если и страсть чревоугодия разделилась в твоем сердце, она напоит все чувства, насадит в тебе лес пороков и обратит твою душу в жилище зверей (8, 46).

Если будешь владеть чревом, то станешь обитать в раю, а если не овладеешь им, то сделаешься добычей смерти (8, 47).

Избегая неумеренности в наслаждении, целью вкушения пищи надо ставить не удовольствие, а ее необходимость для жизни, ибо раболепствовать удовольствиям - значит не что иное, как сделать чрево своим богом (8, 120).

Учись держать чрево в крепкой узде: оно одно не воздает благодарности за оказанные ему благодеяния. Святитель Василий Великий (8, 140).

Чревоугодие изгнало из рая Адама; оно же во время Ноя было причиной потопа; оно же и на содомлян низвело огонь. Хотя преступлением и было сладострастие, но корень той и другой казни произошел от чревоугодия (41, 131).

Нет ничего хуже, ничего постыднее чревоугодия. Оно делает ум тучным; оно делает душу плотскою; оно ослепляет и не позволяет видеть (42, 992).

Не готовимся ли мы принести себя в жертву, что так утучняем себя? Для чего уготовляешь ты червям роскошную трапезу? Для чего увеличиваешь количество жира?.. Для чего делаешь себя ни к чему не годным?.. Для чего зарываешь душу? Для чего ограду ее делаешь толще? (43, 256-257).

Беги от чревоугодия, порождающего все пороки, удаляющего нас от Самого Бога и низводящего в бездну погибели (45, 964).

Тебе обещано Небо и Царство Небесное, а ты, покоряясь насилию чрева, не переносишь ли все и пренебрегаешь обещанным? Вот истинное бесстыдство (46, 109).

Кто с жадностью предается яствам, подрывает силы тела, равно как уменьшает и ослабляет крепость души (46, 571).

Есть, скажете, некоторое удовольствие в пресыщении. Не столько удовольствия, сколько неприятности... Пресыщение производит... худшее (чем голод). Голод в короткое время изнуряет и доводит тело до смерти... а пресыщение, разъедая тело и производя в нем гниение, подвергает его продолжительной болезни и потом тягчайшей смерти. Между тем голод мы считаем непереносимым, а к пресыщению, которое вреднее его, стремимся. Откуда в нас такая болезнь? Откуда такое безумие? (46, 246).

Подобно тому, как корабль, нагруженный более, чем может вместить, под тяжестью груза идет ко дну, так точно и душа, и природа нашего тела: принимая пищу в размерах, превышающих ее силы... переполняется и, не выдерживая тяжести груза, погружается в море гибели и губит при этом и пловцов, и кормчего, и штурмана, и плывущих, и самый груз. Как бывает с кораблями, находящимися в таком состоянии, так точно и с пресыщающимися: как там ни тишина моря, ни искусство кормчего, ни множество корабельщиков, ни надлежащее снаряжение, ни благоприятное время года, ничто другое не приносит пользы обуреваемому таким образом кораблю" так и здесь: ни учение, ни увещание, [ни порицание присутствующих], ни наставление и совет, ни страх будущего, ни стыд, ничто другое не может спасти обуреваемую таким образом душу. Святитель Иоанн Златоуст (46, 567).

Чревоугодие истребляет в человеке все доброе. Преподобный Нил Синайский (48, 76).

Если надеешься отойти к Богу, то послушайся моего совета и угашай неистовство чревоугодия, ослабляя тем в себе разжжения сластолюбия,- это предает нас вечному огню (50, 199).

Пренебрегай лакомыми снедями, потому что в скором времени они обращаются в ничто, а во время вкушения имеют великую цену. Употребление их сверх потребности теперь порождает болезни, а в будущем подвергает ответственности на Суде (50, 207).

Смотри, чтобы пресыщение и чревоугодие не довело тебя до страстного неистовства и ты не оказался увлеченным этими двумя молодыми невзнузданными конями (50, 239).

Те, кто употребляет пищу сверх меры и потребность в пище оскорбляют пресыщением, притупляют чувства и, сами того не замечая, от излишества в наслаждении теряют даже и само наслаждение пищей. Преподобный Исидор Пелусиот (52, 230).

Если ты победишь [чрево], эту госпожу, то всякое место будет тебе содействовать в приобретении бесстрастия, если же она будет обладать тобою, то до самого гроба ты везде будешь бедствовать. Преподобный Иоанн Лествичник (57, 49).

Кто желает многих и разных яств, тот чревоугодник, даже если ест один хлеб и пьет только воду по причине своей бедности (61, 235).

Невозможно и плоть наполнять досыта яствами, и духовно наслаждаться умными и божественными благами. Ибо в какой мере кто работает чреву, в такой лишает себя вкушения благ духовных. И напротив, в какой мере кто станет утончать свое тело, соразмерно с тем он может насыщаться пищей и утешением духовными. Преподобный Симеон Новый Богослов (61, 515).

Будем же бояться, чтобы и мы, отдавшись чревоугодию, не лишились обетованного благословения и наследия от Небесного Отца. Святитель Григорий Палама (65, 130).

Откармливающий тело без воздержания в еде и питии будет измучен духом блуда. Преподобный авва Феодор (68, 352).

Пробеги умом свою жизнь с юного возраста и вспомни, что ты с давних пор ел и пил. Не один раз ты ел и достаточно много пил, однако все это прошло, как будто никогда и не бывало, и нет теперь об этом никакой памяти и нет от этого никакой пользы. Ибо как тогда, так и теперь, хотя и всеми яствами и питиями насладишься, ничего более не получишь, как только вред, и за каждым случаем наслаждения - тяжесть в душе и обновление страстей. Поэтому не желай здесь вознаградить себя таким способом, но все упование свое полагай в небесном. Святитель Димитрий Ростовский (103, 1014).

Обжорливость - не что иное, как дурной навык, безрассудное, неудовлетворимое удовлетворение поврежденного злоупотреблением естественного желания (108, 378).

От угождения чреву отягощается, грубеет, ожесточается сердце; ум лишается легкости и духовности; человек становится плотским (111, 86).

Дебелость и мгла, сообщаемые телу обилием и неразборчивостью в пище, мало-помалу сообщаются телом сердцу и сердцем - уму (111, 87).

Корень всем грехам... есть сребролюбие, а после сребролюбия... чревообъядение, сильнейшее и обильнейшее выражение которого - пьянство (111, 375).

Если будешь угождать чреву и излишне питать себя, то низвергнешься в пропасть блудной скверны, в огонь гнева и ярости, отяжелишь и омрачишь ум, приведешь свою кровь в разгорячение. Епископ Игнатий (Брянчанинов) (112, 269).