ДУША

Благодать Святого Духа исцеляет, питает и воскрешает душу

Что болезнь в теле, то и грех в душе. Когда тело заболит, больной ни о чем уже другом не заботится - ни о богатстве, ни о славе, ни об утехах, а все об одном: уврачевании тела и восстановлении здоровья. Так и когда душа болит грехом, надлежит всю заботу обращать не на что другое - ни на богатство, ни на славу, ни на удовольствия, а на одно: исцеление болезни душевной и возвращение душе здоровья. Что же скажу я, окаянный, в оправдание свое, в День Страшного Суда, если тогда душа моя окажется больною многими и различными болезнями? Почему не приложил никакого попечения о здоровье своей души, а всю жизнь трудился и хлопотал только о богатстве, славе и удовольствиях?
Причина этому, кажется, та, что не знает грешник о болезнях своей души и не чувствует в настоящей жизни, какое зло причиняют они душе. Не зная же и не чувствуя этого, обманывается и, полагая, что у него все хорошо, нисколько не беспокоится о здоровье души. И не потому ли грешник, то есть больной душевно, бывает горд, что бесчувствен и не чувствует зла, причиняемого ему грехами? И еще что? Чем более кто бесчувствен, тем более гордится, как говорит и божественный Давид: "Шум восстающих против Тебя непрестанно поднимается" (Пс. 73, 23). Будучи же горд, он и мысли не допускает, чтобы был болен, и ненавистью отплачивает тому, кто стал бы говорить ему о его болезни или предлагать лечение, тогда как настоящий христианин, чувствующий раны и болезни своей души, ищет врача и охотно подчиняется лечению. Когда тело наше заболевает, мы чувствуем боль и, чувствуя ее, ищем исцеления, да исцелимся. Если бы мы не имели чувства, то не чувствовали бы и боли; если бы не чувствовали боли, не чувствовали бы потребности и в лечении. Тому же следовало бы быть и в душе, то есть чтобы она духовным чувством чувствовала свою духовную болезнь. Но бывает иначе: не чувствует. Не чувствуя же болезни, не тяготится ею и не ищет исцеления. Оттого грешник, не чувствуя боли в душе, живет себе весело и не печалится о грехах. Это достойное плача состояние: ибо пока он таков - он неисцелим и как неисцелимый - погибший, ненавистный Богу и святым Ангелам.
Поэтому надлежит нам, сколько можно, позаботиться о том, чтобы прийти в чувство душою своею, восскорбеть о грехах своих и взыскать врача душ и телес, Господа Иисуса Христа, и, припав к Нему, умолять Его, да исцелит болезни души нашей. Эти болезни души суть похоти богатства, славы и удовольствия, по причине которых люди бывают гневливы, досадительны, неподвижны на добро, празднолюбивы, лихоимцы, хищны, неправедны, тщеславны, горды, завистливы, человеконенавистны, мстительны. Что скажешь ты обо всем этом?! Разве эти болезни душевные малы и ничтожны?! Разве благословно душе, верующей во Христа, не чувствовать их и не печалиться о них? Не должно ли, напротив, плакать и рыдать, и в скорби вопиять, чтобы Врач наш, видя это, сжалился над ней и дал ей увидеть, и почувствовать свои болезни? Ибо пока не увидит она их и не почувствует, не может излечить ее и сам всемогущий Врач, Да и что есть уврачевание души? Есть дивное некое изменение души, по которому исцеленная душа те злые похоти, которые прежде были ей так вожделенны, начинает считать мерзостью и заразой и за это ненавидит их - не сама по себе, а благодатью исцелившего ее Врача, которого и благодарит она потом всегда и о котором громогласно проповедует всем: это изменение десницы Всевышнего" (Пс. 76, 11). Но чтобы пришел Врач, надо призвать Его; чтобы призвать, надо увидеть болезнь и почувствовать ее.
Внешнее свое состояние человек сознает и чувствует, именно: слаб он или крепок, здоров или нездоров, счастлив или несчастлив, благоденствует или страждет. И если не чувствует он этого внутренне в себе самом, то напрасно носит имя христианина; и хоть именуется так, но на самом деле не таков. Ибо если бы он был христианином и имел общение с Владыкой Христом, то был бы причастен и жизни Его, и света, как Христос есть Жизнь и Свет. Следовательно, и видел бы себя, и чувствовал все свое, потому что видеть и чувствовать есть естественное свойство живых, так что у кого нет этого, тот мертв. Таким образом, кто не видит и не чувствует душевно добра и зла, которое прибывает в него и выбывает из него, тот еще мертв и не просвещен лучами умного Солнца Правды. Да постарается же таковой поскорее прибегнуть и припасть мысленно к Иисусу Христу, умоляя Его сжалиться над ним, оживить его и просветить его, дать ему прийти в чувство и познать свое состояние; и потом от Него единого да взыщет спасения себе. Ибо бесчувственного человека не может спасти и Сам Бог, могущий все творить.
Человек создан состоящим из двух естеств - мысленного и чувственного, души и тела. Поэтому потребовалось для него двоякое врачевство после того, как он впал в великую болезнь после великого здоровья, какое имел прежде. Болезнь есть потеря здоровья, и заболевший по преступлении человек заболел естеством. Болезнь же, внедрившаяся в естество и ставшая естественной, неизменяема как естество. Суди теперь, как велика должна быть сила, чтобы изменить больное естество в здоровое, когда это есть то же, что поставить его выше естества, каково оно в нем в настоящем состоянии. Для указания этого-то и дано нам Богодухновенное Писание, которое является для нас врачебной наукой.
Врачебное искусство, врачующее тело человеческое, никак не может уврачевать первоначальную коренную болезнь, то есть тление, но употребляет всякие способы лишь на то, чтобы лечить вторичные болезни, когда естественно больное тело выходит и из этого естественно болезненного своего состояния и впадает во вторичную какую-либо болезнь, в водянку, например, или в горячку. Это лечение происходит не от букв, какими прописывает врач лекарство, а. от употребления того, что им прописывается; прописываются же им разные вещества, которые при различной целебной силе и действенности все однородны, однако же, с заболевшим телом, чтобы могли воздействовать на это тело и врачевать его.
Итак, если врачебное искусство, истощив все способы врачевания и употребив все целебные средства, доходит лишь до того, чтобы врачевать вторичные болезни тела и возвращать заболевшее тело только в предшествовавшее этой болезни состояние, которое есть естественно болезненное состояние тления, то где взять силу к врачеванию этой последней, коренной болезни? Она - выше естества. Чтобы уврачевать больное человеческое естество и восстановить в нем истинное, свойственное ему по первоначальному его устроению здоровье, для этого необходима сверхъестественная и пресущественная сила. Какая же это сверхъестественная и пресущественная сила, могущая возвратить нам первоначальное здоровье? Это есть Господь наш Иисус Христос, Сын Божий, который, чтобы уврачевать подобное подобным, благоволил воспринять здоровое человеческое естество. И вот, когда кто верою прилепляется ко Христу, тогда Христос сочетается с ним и Божеством, и здоровым человечеством, и через такое единение восстановляет в нем первоначальное истинное здоровье.
Но как при врачевании тела человек выздоравливает не от букв, которыми прописаны лекарства, а от действия прописанных средств, так и при лечении души: ее выздоровление и спасительное воздействие на нее совершается не буквами Божественного Писания, а силою Христа, который прописан в Писании. "Ибо Царство Божие не в слове, а в силе" (1 Кор. 4, 20). Ибо все Божественное Писание, Ветхое и Новое, направляет естественно больное человеческое естество к Иисусу Христу, который есть единственный Врач душ и телес наших. Кто остается непричастным Его Божественной благодати, тот остается и неисцеленным, а кто причащается Его благодати, у того душа перестает уже быть больной. Ибо плод нашей христианской веры есть здоровье души. Затем Бог стал человеком, чтобы душа через Него могла воспринимать свое здоровье. Следовательно, у кого душа нездорова, тот еще не стал настоящим христианином. Здоровой же душа делается божественной силой и светом благодати, даруемой Христом за веру. Душа невидима, и не видно, здорова она или нет, не только для других, но нередко и для нее самой. Но есть видимые знаки, по которым для всех явным бывает ее состояние. Укажу на самый видный - на упорядочение и исправление пяти чувств: зрения, слуха, обоняния, вкуса и осязания. Когда кто держит их в порядке и владеет ими разумно, явно, что душа его в своем чине, здорова, и человек тогда является настоящим разумным животным и действует по разуму и рассуждению, а не как бессмысленные животные, находящиеся во власти своих чувств. Кажется, что владение пятью чувствами есть очень простое дело. Но я тебе скажу, что кто властвует над пятью чувствами, тот властвует над всей вселенной и над всем, что в ней, ибо все у нас бывает от них и через них. Но кто таков, над тем властвует Бог, и он всецело во всем покорен воле Божией. Так водворяется Царство Божие и восстанавливается первоначальный чин, ибо человек вначале определен был царем мира. В этом черта образа Божия и подобия. Итак, кто не властвует над пятью чувствами, тот не бывает по образу Божию и подобию; и хотя бы он всю мудрость поглотил и знал все сущее, о нем неложен приговор: "он уподобится животным, которые погибают" (Пс. 48, 13). Он живет на похудение Бога, Создателя всего, как написано: "имя Божие хулится у язычников" (Рим. 2, 24). И Христово имя хулится такими людьми, и из-за них неверные поносят христианскую веру, говоря: если бы Бог христианский был истинным Богом, то христиане не были бы такими же, как и мы; между тем многие из них живут гораздо хуже нас - в неправдах и срамных похотях.
Нас же да просветит благодать Христова, да подаст здоровье душе нашей и даст нам силу держать в своей власти пять чувств и жить как должно, чтобы через нас славилось имя Божие (60, 63-69).

Наша душа проста и несложна; потому, когда заболевает, одно средство исцеляет ее. Но тело, будучи сложено из многих, и притом неодинаковых частей, которые и сами составлены из четырех стихий: земли, воды, огня и воздуха, когда занеможет, имеет нужду, как сложное, в разных лекарствах и притом составленных из разных трав. Это хорошо истолковывали и внешние эллинские мудрецы, тоже говоря, что если бы тело человеческое было единично, то есть просто и несложно, то одно было бы и лечение для него, но, будучи сложено из многих частей, имеет нужду и в средствах многих и многосложных. А душа, говорю я, напротив, будучи невещественной, простой и несложной, когда болеет, одно средство исцеляет ее, а не многие. Какое же это средство? Дух Святой, благодать Господа нашего Иисуса Христа, как говорит апостол: "Где Дух Господень, там свобода" (2 Кор. 3, 17). Потому всякому христианину нужно покаянием, милостыней и всякой другой добродетелью, насколько хватает сил, подвизаться не ради чего другого, а ради того, чтобы принять действие благодати Святого Духа, силою которого он и начнет жить истинно по Христу. Ибо нет другого способа, искусства и метода к тому, чтобы христианин жил во Христе, кроме восприятия свыше силы и благодати Иисуса Христа (60, 126-127).

Тело человека, состоящее из разных частей, соединяет душа, и она не дает ему рассыпаться. Когда же душа выйдет из тела, оно разлагается и истлевает, Потому что тогда разрушаются все связи его, и то, что было до смерти соединено И сгармонировано, распадается и разлагается. Так бывает и с душой, когда удалится из нее. Божественная благодать. Ибо благодать есть душа души нашей. До преступления Адама благодать была соединена с душой, как душа соединена с телом, и содержала ее в единстве и гармонии помышлений, которые по преступлении рассеялись по бесчисленным направлениям. Эту Божественную благодать Святого Духа опять подает Святое Крещение приемлющим по вере и после оглашения. Это Божественное Таинство, чего не знает и не может понять вся внешняя мудрость эллинов. Ибо как всякий человек уверен, что душа есть та сила, которая приводит в гармонию и соединяет в стройное целое разные части тела, так всякому Крещеному христианину должно всегда помнить, что не что-либо другое, а только благодать Всесвятого Духа, которую он принял в Святом Крещении и Новом рождении, одна соединяет, сочетает и сдерживает нерассеянными неисчислимые и многообразные движения и помышления души (если это есть в нем). Это собрание воедино душевных помышлений является и именуется жизнью души, какую дарует ей Бог. Но некоторые забывают и пребывают в беззаботном беспамятстве о том, что тело их состоит из многих и разнообразных частей, поэтому подвергается и многим недугам, и что в союзе и гармонии содержится оно душою. И когда бывают здоровы и не чувствуют никакой болезни, превозносятся тем, как если бы это был не дар Божий, а нечто их собственное. Подобным образом и некоторые из тех, кто сподобился принять Божественную благодать, не внемлют себе и не содержат в уме и помышлении это великое таинство Божественной благодати, ими полученной (и держащей в союзе и гармонии разнообразные помышления и стремления души), и склоняются к гордому помышлению о себе. Возгордившись, они подпадают "осуждению с диаволом" (1 Тим. 3, 6), обнажаются от Божественной благодати и ниспадают в состояние худшее, чем то, в каком были до Крещения.
И только те из них, которые, уразумев, какое они потерпели великое зло, прольют много горьких слез о том, чтобы опять принять Божественную благодать, после многих трудов и потов сподобляются снова этой великой Божией милости. Преподобный Симеон Новый Богослов (60, 138-140).

Всякий предающийся услаждениям расслаблен душой, лежит на одре (Сладострастия с соответствующей этому расслабленной распущенностью тела. Но когда, убежденный евангельскими увещаниями, покаявшись, он восторжествует над своими грехами и над порожденной ими расслабленстью души, тогда его приносят к Господу эти четверо: презрение к себе, Исповедь согрешений, обещание воздерживаться от зла и молитва к Богу. Но они не могут приступить к Богу, если только не раскроют крышу, разметав черепицу, глину и другой материал. Кровлей же в нас является мыслительная часть души, как все в нас покрывающая. Она заключает в себе как бы многочисленный нагроможденный материал - все, что имеет отношение к страстям и к земному. И вот, когда эта кровля будет разрушена и уничтожена теми четырьмя, тогда действительно мы сможем припасть и приступить к Господу и получить от Него исцеление. Святитель Григорий Палама (65, 101).

Как для плоти необходимо удаление чуждого и восполнение недостающего, так и в душе нашей надо устранять чуждое и принимать в нее достойное ее природы... (8, 170).

Греховные страсти и все неразумные движения обыкновенно производят в душах неумолкающую молву и неукротимый мятеж (5, 34).

Все совершаемое по страсти вредит... душевной чистоте и препятствует Божественной жизни (8, 58).

Обуздание же страстей есть безмятежность души. Святитель Василий Великий (8, 333).

Душа имеет собственные страсти: гордость, ненависть, зависть, гнев, уныние и другие подобные. Когда душа предает себя Богу всей своей силой, тогда Всещедрый Бог подает ей дух истинного покаяния и очищает ее от страстей, научая ее не следовать им и давая силу преодолевать их и побеждать врагов, которые не перестают воздвигать ей преграды, стараясь искушениями снова похитить ее. Если душа пребудет твердой в своем обращении и в добром повиновении Духу Святому, научающему ее покаянию, то Милосердный Творец сжалится над ней ради ее трудов, подъемлемых со всякими усилиями и скорбями,- в долгих постах, частых бдениях, поучениях в Божественном слове, в непрестанной молитве, в отречении от всех мирских утех, в услужении всем от чистого сердца, в смирении и духовной нищете,- если пребудет твердой во всем этом, Всещедрый, милостивым оком призрев на нее, избавит ее от страстей, искушений и исторгнет из рук врагов милостью Своею (66, 25).

Если искренне желаем приступить к нашему Создателю, необходимо освободить души от страстей, по духовному закону (евангельскому, исполняя заповеди Божии). Ибо от наших злых дел, от услаждения страстями, от множества диавольских искушений ослабела наша умная сила и замерли добрые движения наших душ. Мы уже не может познать красоту нашей духовной природы по причине страстей, в которые впадаем, и нет нам ни от кого спасения, кроме Господа нашего Иисуса Христа. Преподобный Антоний Великий (66, 32).

Не дай душе умереть, но питай ее словом Божиим, псалмами, чтением Божественных Писаний, постом, бдением, молитвами, слезами, надеждами, помышлениями о будущих благах. Преподобный Ефрем Сирин (25, 68).

Господь именуется Врачом потому, что посылает исцеление небесное и Божественное и исцеляет душевные страсти, в некоторой мере господствующие над человеком. Преподобный Макарий Египетский (33, 204).

Воскресение души, умерщвленной грехом, совершается здесь, когда она возрождается в Жизнь делами правды. Преподобный Исидор Пелусиот (52, 250).

Господь, зная немощь нашего тела, дал людям искусство врачевания и повелел земле производить растения, пригодные для исцелений, точно так же, зная склонность души к падению, зная раны нашего греха, Господь дал покаяние, как бы лекарство для души, и вложил в Божественные письмена средства к исцелению, чтобы каждый из нас мог избежать болезни (43, 899).

Когда Бог прощает грехи, то не оставляет шрама, не попускает остаться и следу, но вместе со здоровьем дарует и благообразие, вместе с освобождением от наказания дает и оправдание и делает согрешившего равным несогрешившему. Хотя бы у человека были тысячи ран, но если он покается и сделает что-нибудь доброе, Бог так залечивает их, что не остается ни шрама, ни следа, ни знака грехов. Святитель Иоанн Златоуст (46, 498).

Здоровье души состоит в том, чтобы не жаждать никакого греха и ничего из того, что жаждет мир. Преподобный Симеон Новый Богослов (60, 146).

Человек состоит из двух частей - из души и тела. Имеет тело свою беду и неблагополучие - имеет и душа. Тело видимо - и беда его видима; душа невидима - и беда ее невидима. Тело тленно и смертно - и беда его кончится; душа нетленна и бессмертна - и беда ее конца не имеет, но душа вовеки с нею пребывает, пока от нее не освободится. Душа, как разумная, бессмертная и сотворенная по образу Божию, гораздо драгоценнее, чем тело; потому и беда ее гораздо опаснее и страшнее, чем беда телесная. Ибо телесная беда с телом умирает и прекращается; но душевная беда с бессмертной душой никогда не умирает, если здесь душа не избавится от этой беды. Святитель Тихон Задонский (104, 656).

Троица-человек исцеляется Троицей-Богом. Словом исцеляется мысль, переводится из области лжи... в область Истины; Духом Святым оживотворяется дух, переводится из ощущений плотских и душевных в ощущения духовные; уму является Отец - и ум соделывается Умом Божиим (109, 134).

Недуги души, ее расстройство, насилие над нею страстей - естественные последствия... повреждения естества грехом... Епископ Игнатий (Брянчанинов) (112, 415).

Душа - бессмертна

Оглянитесь вокруг и рассмотрите: все в этом волнующемся мире начинает и перестает быть - здесь начинает быть, здесь и перестает. Но душа человеческая, как сила - одна невидимая между видимым, мысленная между телесным, начиная быть здесь, не прекращает здесь бытия, но переходит в иной мир, ибо она бессмертна. Пока она находится в этом теле, посредством тела она видит и познает вещественное. Но когда она отделится от тела, в тот самый час отделяется она и от сношения Со всем вещественным, перестает видеть его и помышлять о нем, а вступает в общение с невидимым и мысленным и тем бывает занята. И если она сияет светом заповедей Христовых, то вступает в беспредельный свет Всеблагого Божества и начинает вкушать великую и нескончаемую радость; если же окружена мраком прегрешений, то - увы! - отходит в нескончаемый мрак. растворенный со жгучим огнем. Преподобный Симеон Новый Богослов (60, 242-243).

"И как мы носили образ перстного, будем носить и образ небесного" (1 Кор. 15, 49).

Сердце наше само по себе только часть тела, но оно и вместилище желаний, хотения и избрания бессмертной души. Так вот и видим, что мы, надевая на себя смертное естество, уже стремимся к бессмертию. Первый вход в этот мир есть первая ступень к вечности. "Самый Дух свидетельствует духу нашему, что мы - дети Божии" (Рим. 8, 16). Плач новорожденного будто доказывает тленность нашу, но зажженный в душе огонь может принадлежать только невече,рнему и несозданному свету. И потому, по свидетельству Соломона, "возвратится прах в землю, чем он и был; а дух возвратится к Богу, Который дал его" (Еккл. 12, 7).
Не входя в дальнее рассуждение, полагаю несомненным, что душа наша одарена бессмертием, этим преимуществом благоволил милосердный Творец отличить нас от всех бессловесных животных. Если кто дерзнет оспаривать это, оставим его в общем скотам состоянии.
...Мы не так живем, чтобы с этой жизнью кончилось наше бытие. Такое мнение было бы и для добродетельного страшно, и для порочного вредно. Ибо добродетельный тем себя наиболее утешает, что плод святости его бессмертен и он никогда не перестанет наслаждаться этим плодом. А порочный может впасть во всякое своеволие, если будет думать, что никогда никому не даст отчета в делах своей совести. Следовательно, это причинило бы ему несчастие не только в будущей, но и в этой жизни.
Но, кроме того, если допустить - чему, впрочем, быть невозможно,- что после смерти ни для кого не будет никакой справедливости, то погибнут все законы, разрушатся все общества, погаснет сила совести, будет презренна добродетель и подымут главу свою порок и злодейство; уничтожится святая вера и все тайны благочестия должны будут превратиться в басню. Ешь, пей, веселись, а копа не на что, грабь, похищай, попирай совесть - после смерти ничего не будет. Итак, БЫ, зараженные этим смертоносным мнением люди, хотите, чтобы благочестивые государи прекратили свои святейшие подвиги; судьи не ободряли бы себя надеждой небесного воздаяния за свои труды; воины, кровью своею защищающие веру и отечество, не ожидали бы венцов неувядаемой славы; церковные пастыри в своих трудах и скорбях не взирали бы к ненарушаемому покою,- хотите вы, чтобы весь свет обратился в некий первородный хаос. Но "знает Господь путь праведных, а путь нечестивых погибнет" (Пс. 1, 6). Платон, митрополит Московский (105, 11-14).

Об участии души в Вечности

Красота души остается бессмертной и незапятнанной и тогда именно является в полном расцвете, когда умолкают страсти и для ума настает спокойствие. Святитель Иоанн Златоуст (39, 639).

Душа, жившая хорошо, войдет в воскресение жизни, а жившая худо пойдет в огонь вечный. Убоявшись его, позаботься о том, чтобы оказаться неповинным и не осужденным на мучение. Преподобный Исидор Пелусиот (50, 159).

Невозможно душе вступить в покой Сына Божия, если она не имеет обрача Его... Душа, не запечатленная образом великого Царя, Иисуса Христа, не принимается Ангелами в общение с ними. Они отвергают ее, говоря: "Как тебе войти сюда, когда ты не имеешь на себе Царского образа?" Преподобный авва Исаия (82, 231).

Подобие человека Богу, признанное Богом, доставит человеку блаженную Вечность. Утрата этого подобия влечет за собой изгнание из мира Божия в мрачный ад, в его огненную пропасть, на вечные страдания (111,495).

Служение и поклонение Богу Духом и Истиной есть та благая часть, есть то блаженное состояние, которое, начавшись во время земной жизни, не прекращается, как прекращаются телесные подвиги, с окончанием земной жизни. Благая часть пребывает неотъемлемой принадлежностью души в Вечности, в Вечности получает полное развитие (111, 354).

Впечатления, составляющие достояние души в час смерти ее, остаются достоянием ее навеки (108, 89).

Уже то самое, что для душ человеческих предназначено одно место жительства, одинаковое наслаждение и одинаковая жизнь с Ангелами, служит указанием, что души - существа по всему подобные Ангелам (110, 73).

Ангелы имеют образ и вид, как и душа имеет свой образ и вид, и этот образ, наружный вид, как Ангела, так и души, есть образ и вид внешнего человека в его теле (110, 74). Ангелы и души, хотя и очень тонки по существу своему, однако при всей тонкости своей суть тела. Епископ Игнатий (Брянчанинов) (110, 74).

Святой Иоанн Молчальник желал видеть, как разлучается душа с телом, и Когда просил об этом Бога, был восхищен умом во святой Вифлеем. Он увидел на паперти церкви умирающего странника. Его святую душу приняли Ангелы и вознесли с песнопениями на Небо. Святой Иоанн решил убедиться, что это так, и тотчас отправился в Вифлеем и узнал, что странник преставился в гот самый час. Палестинский Патерик. Вып. 13, СПб., 1893 (83, 17).

Когда умирал брат Захария, авва Моисей вопросил его: "Что ты видишь?" Захария отвечал: "Авва! не лучше ли умолчать об этом?" Моисей сказал: "Умолчи, сын мой". В тот же час сидел у него авва Исидор, пресвитер, и, воззрев на небо, Сказал: "Веселись, Захария! Тебе отворились врата Царствия Небесного". Тогда Захария испустил дух и был погребен отцами в скиту. Отечник (82, 133).

Перед смертью аввы Сисоя, когда сидели около него отцы, лицо его просияло, как солнце. И он сказал: "Вот пришел авва Антоний". Немного после опять говорит: "Вот пришел лик пророков". И лицо его просияло еще светлее. Потом он сказал: "Вижу лик апостолов". Свет лица его стал вдвое сильнее, и он с кем-то разговаривал. Тогда старцы стали спрашивать его: "С кем ты, отец, беседуешь?" Он ответил: "Пришли Ангелы взять меня, а я прошу, чтобы на несколько времени оставили меня для покаяния". Старцы сказали ему: "Ты, отец, не имеешь нужды в покаянии". Он отвечал им: "Нет, я уверен, что еще и не начинал покаяния". А все знали, Что он совершен. Вдруг опять лицо его засверкало, как солнце. Все пришли в ужас, а он сказал: "Смотрите, вот Господь... Он говорит: "Несите ко Мне избранный сосуд пустыни..." И тотчас предал дух и был светел, как молния. Вся храмина исполнилась благоухания. Достопамятные сказания (79, 228).

Однажды иеросхимонах, служивший старцу иеросхимонаху Иисусу во время его болезни, тайно, в скважину, посмотрел на больного. Он увидел, что, проводив из келлии иноков, старец встал с одра, преклонился на колена посреди келлии и Молился со слезами Богу и Пресвятой Богородице, призывая и святых угодников, и в молитве этой часто поминал устроенную им святую киновию и братию. После молитвы он лег на одр и перекрестился. Через несколько минут опять встал с одра и на коленях молился Господу с воздетыми руками: "Господи Боже мой! благодарю тебя, что призрел на смирение мое и сподобил меня скончаться в православной вере в Тебя, в исповедании и в исполнении заповедей Твоих! Прими, Владыко Преблагой, в мире дух мой, а Твоих рабов, которых во едино стадо через меня, грешного, собрал, сохрани..." Непродолжительна была эта молитва добродетельного подвижника, и он лег на одр. В эти минуты лицо его сияло необъяснимым спокойствием и радостью. Он пребывал уже недвижим, в молчании, но как будто в душе с кем-то беседовал. Вдруг это молчание старец прервал восклицанием: "Благословен Бог отцов наших! если так, то уже не боюсь, но в радости отхожу от мира сего!" При этих словах в келлии явился необыкновенный свет, разлилось прекрасное благоухание и стали слышны многие чудные голоса, поющие псаломскую песнь: "Яко пройду в место селения дивна даже до дому Божия, во гласе радования и исповедания, шума празднующих" (Пс. 41, 5). В эту минуту блаженный выпрямился на одре, сложил на груди крестообразно руки и душа его отлетела в небесные обители, куда стремилась во все время своего земного странствия. Соловецкий Патерик (87, 130-131).

Ночью 2 января 1833 г. после утрени, сидя на крыльце своей келлии, отец Филарет Глинский увидел на небе сияние и чью-то душу, с пением возносимую Ангелами. Долго смотрел он на это чудное видение. Потом, подозвав к себе братий, указал им на необыкновенный свет: "Вот как отходят души праведных! Ныне в Сарове почил отец Серафим". Видеть сияние сподобились двое из братии. После узнали, что в ту самую ночь скончался отец Серафим Саровский. Глинский Патерик (97, 91).

Душа есть дух, потому не утоляется ничем земным

Душа человеческая есть дух. Потому ничем иным, только Богом - как образ Божий своим Первообразом - удовлетвориться не может. От Бога произошла, в Боге и находит удовлетворение. Нет таковой вещи, которою бы утолиться могла, кроме Бога.
Все в своем месте упокоевается: тело на земле, как взятое от земли; воздух к воздуху идет; огонь стремится в высоту; птица на дереве, рыба в воде имеет себе упокоение; душа же, как дух,- в своем Первообразе - Боге. Солнце, луна, звезды и все небо хороши и прекрасны, но радуют тело, земля со всеми плодами и украшением своим хороша, но утоляет тело, вода хороша, но прохлаждает тело; сладко пение птиц, но сладко для тела; приятна музыка, но приятна телу; пища и питие хороши, но то и другое насыщает и прохлаждает тело. Так и о прочих творениях понимай. Но души ничто созданное утолить, насытить, прохладить, утешить и возвеселить не может. Есть иной покой, которым она успокаивается, есть пища, которою питается, есть питие, которым прохлаждается, есть свет, которым просвещается, есть красота, которою увеселяется, есть центр, к которому стремится и, достигнув его, ничего более не ищет. Бог и Его божественная благодать - все для души: покой, пища, питие, свет, слава, честь, богатство, утешение, радость, веселие и все блаженство, которым тогда удовлетворится, когда найдет его. И чем более ныне ищет Его, тем более желает Его; и до тех пор будет желать и желаемого искать, пока лицом к лицу не увидит. И тогда, чем более будет пить от этого живого и приснотекущего Источника, тем более будет жаждать Его, без страдания и без пресыщения, всю Вечность. Бог чем более видится, тем более желается. Поэтому и бывает, что духовной печали души ничто не может утешить, кроме Бога и Его святого слова (104, 623-624).

Нет тебе части с землею, тебе, небесной. Ты - образ Божий; ищи свой Первообраз. Ибо подобное стремится к подобному: воды текут в море, прах возвращается в землю, птицы с птицами, и звери со зверями, и скоты со скотами, и рыбы с рыбами, и человек с подобным себе человеком, то есть добрый с добрым и злой со злым водится и все ищет подобного себе. Ищи и ты Того, Кому подобна, и стремись к Нему, как огонь в высоту. Там твой покой; здесь не найдешь покоя. Весь свет обойди, ничего не найдешь, что бы тебя удовлетворило. ...Ты, душа моя, не найдешь здесь, в этом мире, себе покоя. Все прекрасное мира сего есть тленное вещество, суета, прах, земля - все ценное в нем. Ты - дух невещественный, бессмертный; нет тебе никакого покоя в них. Дух не упокоевается в веществе, но дух в Духе находит покой... Небо и весь свет не удовлетворят тебя, ибо нет подобия между тобою и светом. Обратись же к твоему Создателю, Который тебя по образу Своему сотворил. В Нем одном твой покой обретешь, как в своем центре (104, 624-625).

Дух бессмертен, потому утоляется не тленным и смертным веществом, но живым и бессмертным Божеством. Так бедный человек, потеряв Источник живой воды - Бога, копает мутные колодцы в созданиях и от них ищет прохлады своей душе! Но копай, копай, бедная душа, сколько хочешь этих колодцев - твоей жажды от них не утолишь, еще и еще будешь жаждать. Знаешь ли, где найти живую воду? Слышишь, вот призывает к Себе живой Источник: "Кто жаждет, иди ко Мне и пей" (Ин. 7, 37); и еще: "Кто будет пить воду, которую Я дам ему, тот не будет жаждать вовек; но вода, которую Я дам ему, сделается в нем источником воды, текущей в жизнь вечную" (Ин. 4, 14). От этого Источника черпает душа и прохлаждается, напояется и увеселяется так, что уже не жаждет вовеки (104, 625-626).

Христос обретает покой в душе человеческой, и душа обретает покой, когда Христос посещает ее. Святитель Тихон Задонский (104, 627).

Смерть души бессмертной

Горе душе, если она останавливается на своей природе и уповает только на свои дела, не имея общения с Божественным Духом, потому что она умирает, не сподобившись Вечной Божественной Жизни (33, 12).

Горе душе, если она не имеет в себе истинного Кормчего - Христа: находясь среди горького моря тьмы, волнуемая страстями, обуреваемая лукавыми духами, она погибает (33, 222).

Горе душе, если не обитает в ней Владыка Христос: опустошенная и исполненная смрадом страстей, она становится убежищем порока (33, 222).

Горе душе, если она не имеет в себе заботливо возделывающего ее Христа, чтобы она принесла благие духовные плоды (33, 222).

Если монета, имеющая образ царя, испорчена, то и золото теряет цену, и образ пропадает; то же произошло и с Адамом. Преподобный Макарий Египетский (113, 241).

Душа, павшая в плотские страсти, губит свойственную ей красоту. Святитель Василий Великий (7, 42).

Кто спасет душу, тот напитает Бога, а кто погубит душу, тот напитает диавола (27, 252).

Кто входит в дом умершего и слышит плач над ним, сам сокрушается духом и плачет с плачущими. А когда душа умирает от греха, плач о ней доходит до Неба и Небесные Силы сетуют, скорбит и Сам Бог... Преподобный Ефрем Сирин (29, 50).

Смерть души - нечестие и беззаконная жизнь (36, 832).

Не только телесные, но и душевные раны, оставленные без внимания, приносят смерть. Между тем мы дошли до такого безумия, что о телесных очень заботимся, а душевными пренебрегаем (35, 25).

Смерть телесную побеждает воскресение... а гибель души уже ничто не возместит... (35, 88).

Каким образом "сберегший душу свою потеряет ее"? (Мф. 10, 39). Исполняя ее неуместные пожелания, угождая ей больше, чем должно (42, 449).

Если душа предана роскоши и удовольствиям, то легко склоняется на грех; она близка к гордости и к невоздержанию, тщеславию и зависти, коварству и клевете (43, 376).

Если в душе нет страха Божия и попечения о своем спасении, она неизбежно умирает и становится еще хуже трупа (44, 529).

Горе душе без Христа! Она подобна дому без хозяина; подобна городу, разоренному и опустошенному врагами; подобна кораблю, плывущему в море без кормчего; подобна овце, без пастыря заблудившейся в пустыне; подобна человеку, свернувшему с правого пути и заблудившемуся; подобна больному, оставленному врачом и людьми. Но вина самой души, что не имеет Христа, в ней живущего (104, 638-639).

Душа голодает, когда лишается слова Божия (104, 653).

Душа подобна разграбленному городу, если побеждают помыслы. Святитель Тихон Задонский (104, 655-656).

Бог сказал Адаму: "прах ты" (Быт. 3, 19). Хотя я одушевлен, но - прах. Одушевлен я мертвою душою. Мертвая душа во время земной жизни погребена в земле, то есть заключена в страстном теле, как в темнице... и порабощена ему; по разлучении с телом она нисходит в недра земли. Для спасения необходимо оживление (109, 322).

Смерть души бедственнее смерти тела: умершее тело воскреснет... душа, умерщвленная злом,- жертва вечной смерти. Душу может убить одна мысль, содержащая в себе какие-нибудь виды богохульства. Епископ Игнатий (Брянчанинов) (108, 117).